Но многие игроки ему благодарны.
Одно из удивительных свойств советского проекта – крупные начинания, которые изначально противоречат естественному ходу вещей. Отрицать генетику и кибернетику в целом? Почему бы и нет, если они не отвечают государственной идеологии. Кукуруза за Полярным кругом? Давайте попробуем! Поворот сибирских рек все же оказался слишком сильным потрясением, чтобы его осуществить.
В такой парадигме назначение человека, тридцать лет работавшего в хоккее, главным тренером футбольного клуба, вообще не удивляет – вполне советская попытка административными методами заставить Солнце заходить на востоке. Назначение Анатолия Тарасова в футбольный ЦСКА в в конце 1974-го нельзя сравнивать с работой, например, Ральфа Крюгера в «Саутгемптоне» – швейцарец занимался в клубе в основном административно-финансовой работой, а не тактикой и стратегией.
При этом Тарасов все же видел мяч не в первый раз – на заре советского хоккея он совмещал работу в хоккейном и футбольном ВВС, который тогда еще не был суперклубом имени Василия Сталина. То совмещение завершились диким скандалом: в мае 1947-го ВВС приехали на выезд в Сталинград, и игроки вели себя очень грубо. Как писала тогда местная пресса: «Тренер команды ВВС Тарасов, вопреки новым правилам, стоял у ворот своей команды. Директор стадиона попросил тренера не нарушать установленные правила и уйти от ворот. В ответ на это Тарасов совершил хулиганский поступок по отношению к директору стадиона, а выбежавшие с поля футболисты ВВС набросились на него».
За этими строчками стоят почти массовые беспорядки: хлипкие милицейские силы не смогли сдержать местных зрителей, которые выбежали на поле и начали бросаться в гостей камнями. Судья остановил игру, ВВС засчитали техническое поражение, а Тарасову объявили строгий выговор и отстранили от работы. Правда, директор стадиона, с которого и началась вся заварушка, тоже получил взыскание.
«Знаете, почему он взялся за футбол? Ему Гречко (министр обороны СССР – Sports.ru) пообещал генерала дать, если с ЦСКА в тройку войдет», – говорил потом Борис Копейкин, лидер тарасовского ЦСКА, в «Разговоре по пятницам». Сделать это было невероятно сложно – после золота-1970 красно-синих накрыл кризис. Непосредственно перед приходом Тарасова клуб занял 13-е место, а тренер Владимир Агапов якобы просил игроков самих выбирать стартовый состав.
Тарасов в своих книгах посвящал тренировкам центральное место – и тренировки, развитие через них всегда были главным в его концепции. Однако в футболе привыкли работать немного иначе. Валентин Бубукин, которого Тарасов позвал к себе помощником, вспоминал: «После тренировки, которую я проводил, интересуется: «Кто, по-твоему, отличился?». Называю фамилии пятерых игроков. Он всех распускает, а этим пятерым жмет руки: «Молодцы! Вы достойны того, чтобы чемпион Европы, заслуженный мастер спорта Бубукин поработал с вами еще минут сорок».
Я все-таки попытался ему возразить: мол, так в футболе не бывает, на дополнительные занятия оставляют только тех, кто плохо тренировался. «Валентин, в этом вся наша беда. Скажи, пожалуйста, профессор консерватории будет дополнительно работать с плохим студентом?»
На первом сборе в Сирии футболисты узнали, как пахали чемпионы СССР по хоккею. Владимир Федотов говорил, что команда взяла с собой здоровенный баул, который еле подняли на весы четыре солдата – весь он был забит гантелями и «блинами». Блины весили по 20 кг, и методы Тарасова, по словам Бориса Копейкина, были такими: «Сажает одного игрока на другого, нижний ведет мяч, а у второго блин в руках. Тарасов кричит верхнему: «Что сидишь? Двигайся!» И ты этим блином туда-сюда вращаешь».
Еще одна зарисовка от Федотова: «Молодой игрок сидел на плечах почти двухметрового Шмуца и держал 15-килограммовый блин. Вдруг ему в голову попал теннисный мяч, прилетевший с корта, что был рядом. Из-за удара парень потерял равновесие и рухнул вниз, но блин из рук не выпустил. Бедняга сломал ключицу, но дотерпел тренировку до конца.
– Этот парень будет играть в основном составе. Молодец, сынок, – сказал, когда все снова построились, Анатолий Владимирович и опустился перед новобранцем на колено. Как фамилия того игрока? Не знаю. Его заковали в гипс, и больше в команде он не появился».
Владимир Федотов
В шести первых матчах чемпионата с участием ЦСКА больше одного гола не забивали. Череда 1:0, 0:0 и 0:1 – такой приквел «Амкара» Сергея Оборина. Игра тоже была очень своеобразной: в матче с «Шахтером» единственный гол был забит после того, как вратаря донецкого клуба просто снесли, когда он пошел на верховой мяч – ошибку признала Всесоюзная коллегия судей, судья Андзюлис был отстранен до конца первого круга.
Уже после третьего матча, который армейцы проиграли «Арарату», олимпийский чемпион Сергей Сальников писал в газете «Футбол-Хоккей»: «Создается впечатление, что игроки именно несут бремя, словно забывая, что футбол таит такие непередаваемо радостные ощущения, как к месту примененный финт, тонко рассчитанная и удавшаяся передача, круговерть комбинационных осложнений… Если эти эмоции ереванцы получили в матче в полной мере, то об армейцах, к сожалению, этого не скажешь».
«Конструкция наступления выглядит примитивной, поскольку строится на поспешно направляемых длинных и чаще всего навесных передачах, в надежде на высокорослых форвардов». Эти слова Сальникова передают всю тактику ЦСКА-1975: натуральный «бей-беги». Тарасов и в футболе поставил хоккей – только это был чисто канадский стиль, против которого он постоянно играл. Вместо вбросов в зону у Тарасова были постоянные навесы, а силовое давление оборачивалось предупреждениями: ЦСКА был четвертой по грубости командой в лиге.
Тарасов якобы хотел, чтобы все пасы игроки делали вперед, а за пасы назад и поперек наказывал лишними кувырками. При этом здоровье Анатолия Владимировича уже было не лучшим – в Ташкент на игру с «Пахтакором» он не поехал, а Бубукин, который возглавил команду на выезде, разрешил пасовать как угодно. ЦСКА выиграл 3:1, забив за один матч столько же, сколько было за шесть туров до этого, и неожиданно вышел на третье место. Тарасов после возвращения был доволен, но вернулся к своему стилю. Все снова пошло наперекосяк.
В начале июня Тарасов повез свою команду в Киев, где Валерий Лобановский только что выиграл Кубок кубков и получил титул заслуженного тренера СССР. Как говорил Борис Копейкин, для футбольных тренеров потенциальный успех Тарасова был бы катастрофой – тогда вся их работа ничего не стоила. Но и для «отца советского хоккея» победить Лобановского было крайне принципиально. Перед игрой Тарасов заявил свежему евротриумфатору: «Ну, мы сегодня вас…». Лобановский ответил: «Если бы мы с вами, Анатолий Владимирович, вагоны разгружали, вот тогда бы вы нас…».
ЦСКА размотали без шансов: армейцы перед игрой упорно учились опекать лидеров «Динамо», которые к опеке привыкли давно. В остальном все было так же: в атаке – бесконечные навесы на Копейкина, в защите – фолы, которые привели к двум пенальти. По воротам Астаповского пробили 30 раз (как раз обычное количество для хоккея), ЦСКА проиграл 0:3.
Валерий Лобановский
После игры верный товарищ Лобановского Олег Базилевич убийственно приложил хоккейного гуру: «Сегодня мы впервые увидели игру ЦСКА, которую я назвал бы «футбол-хоккей». Подобная игра, основанная на тактике силового давления, жесткой, изобилующей фолами, таит угрозу отечественному футболу». Сам Тарасов печально говорил «Мы знали, что проиграем».
После жесткого поражения ЦСКА повалился – следующую победу армейцы одержали только в конце июля. Совсем не утонуть им помогали судейские ошибки. Матч с «Днепром» (3:3) вышел диким: линейный сначала не заметил «вне игры», а потом главный назначил пенальти, когда сам стоял в центральном круге и оценивал ситуацию издалека (переговорных устройств между главными и лайнсменами тогда еще не было). Как и в случае с первой игрой ЦСКА в сезоне, судей Алова и Баканидзе отстранили до конца круга, тренер «Днепра» назвал игру «произволом арбитров», а потом ее долго обсуждали в выдержанной советской прессе совсем не выдержанными репликами.
Тарасов продолжал удивительные эксперименты: он называл полузащиту самой слабой линией в команде, поэтому к осени в ней выходили бывший нападающий Дорофеев и бывший защитник Худиев. Все это приводило к тому, что оборона ЦСКА регулярно проваливалась, а Астаповский каждый матч делал 5-6 сэйвов. О дерби со «Спартаком» все тот же «Футбол-Хоккей» писал так: «В середине поля мяч совсем не задерживался. Казалось, что на поле есть только полузащитники «Спартака».
Преимущество в физике к сентябрю тоже испарилось – брать ЦСКА было уже нечем.
Владимир Астаповский
После победы над «Пахтакором» 4 августа ЦСКА больше в чемпионате не выигрывал – 7 ничьих и 5 поражений, и лишь один раз команда Тарасова забила больше одного гола. До чего дошло отчаяние игроков, видно по рассказу обозревателя «ФХ» Валерия Винокурова с матча против «Арарата» (1:2): «В Ереване армейцы могли противопоставить соперникам только откровенную грубость. Арбитр этого матча Э.Азим-заде сказал мне, что просто не помнит, когда ему прежде приходилось так часто останавливать игру. Армейцы без конца применяли недозволенные приемы» – в итоге в той игре они получили еще один пенальти в свои ворота.
При этом два игрока при Тарасове все же выделились. Борис Копейкин был основной целью бесконечных навесов – при Тарасове он показал свой второй лучший сезон после чемпионского, забил почти половину голов команды (13 из 29) и какое-то время лидировал в гонке бомбардиров. Копейкин рассказывал: «Обошел по голам Блохина. Возвращаемся в Москву, Тарасов меня встречает: «Сейчас к тебе внимание повышенное, необходимо работать больше. Давай-ка сто рывочков по 30 метров». Гонял, пока Блохин меня не обогнал. Лишь тогда отстал».
А вот Владимир Астаповский сначала столкнулся с неприязнью Тарасова – но позже говорил, что обязан ему всем: «Знаете, с чего началась наша работа с Тарасовым? С того, что он мне заявил: «Ты – не вратарь!». Я его спросил: а кто же вратарь? Владик, говорит, Третьяк – вот это вратарь. Он у меня на тренировках по три шайбы сразу ловил. Пытаюсь ему втолковать: мол, то шайбы, а то мячи, то хоккейные воротца, а то футбольные воротища. А он знай свое: будешь ловить по три мяча или до свидания! И что вы думаете? Ловил.
Третьяк и Тарасов
А знаете, что было в конце сезона? Приезжает он на базу в Архангельское – и ко мне: «Прости, Володя». – «Да за что, Анатолий Владимирович?» – «Не дали тебе лучшего вратаря, прости, не отстоял я тебя». – «Господь с вами, за что же вам извиняться-то?» И тут он взорвался: «Да ты сам-то понимаешь, что ты лучший? Лучший, ясно?»
Эффект от жестких тренировок Тарасова проявился через год: в 1976-м Астаповский был признан лучшим футболистом и вратарем СССР, стал первым вратарем сборной, с которой выиграл олимпийскую бронзу.
Владимир Федотов не забил при Тарасове ни одного гола, но отмечал его роль в тренерской карьере: «Он постоянно заставлял думать. При нем в ЦСКА я стал играющим тренером. Тарасов просил: «Вовка, напиши десять вариантов розыгрыша угловых». Пять с трудом наскреб. Тарасов не отстает: «Сказано десять – значит, десять! Думай!». Через шесть лет после работы с Тарасовым Федотов выиграл Кубок СССР в первом же клубе, где работал главным тренером.
«Если бы он задержался в ЦСКА больше чем на год, у него бы получилось», – говорил Федотов. Но лишнего года у него не было – не только из-за того, что команда не стала лучше играть, но и из-за того, что здоровье Тарасова сильно ухудшилось: в последних матчах в хоккейном ЦСКА он часто опирался на бортик из-за больной ноги, а на футбольных тренировках за ним якобы ходил администратор со стулом, который в любой момент был готов подставить.
Возможно, у Тарасова действительно бы получилось, но все факторы были против него. Он формально ушел в отпуск, чтобы вернуться через год, но весной 1976-го умер патрон Тарасова маршал Гречко – с новым министром обороны Устиновым у великого тренера никаких отношений уже не было. Работа в футболе стала для Анатолия Владимировича последней в карьере – после этого он занимался «Золотой шайбой» и писал книги.
Виктор Маслов, один из недооцененных футбольных новаторов века, писал в итоговой колонке для «Футбола-Хоккея»: «Одна единственная команда высшей лиги – я имею в виду ЦСКА – удивила и огорчила своим тактическим ведением игры, ибо продемонстрировала тактику, как минимум, 20-летней давности. В игре московских армейцев не прослеживались не только современные методы построения игры, но даже самые обычные и необходимые связи между линиями и внутри линий».
Тарасов тренировал так, как будто он все еще работал в послевоенном ВВС – персональная опека (о которой тот же Маслов говорил, что она унижает и оскорбляет игроков) в обороне и бесконечные навесы на форварда. Хоккейный тренер в футболе поставил себя так, что у него просто не могло получиться.
Правда, после ухода хоккейного гуру жить лучше ЦСКА не стал – болтался в середине таблицы, постоянно менял состав. Небольшое просветление (5-е место в 1980-м) наступило как раз при Олеге Базилевиче, который публично казнил Тарасова, но уже в 1984-м ЦСКА вылетел в первую лигу, в которой просидел вторую половину восьмидесятых. Оказалось, что хоккейный тренер все-таки принес больше пользы красно-синим, чем почти все футбольные профи за 15 лет после него.
