Монолог вашего любимого комментатора.
Возможно, вы не замечали, но Владимир Стогниенко никогда не работает в первой половине сентября. Уже девять лет начало осени комментатор проводит на Ямале – Стогниенко не останавливали даже матчи сборной России.
В этот году комментатору не помешала и пандемия – половину сентября 2020-го он снова провел на Крайнем Севере. Александр Дорский записал монолог Стогниенко о необычном отдыхе.
***
На Ямале я отмокаю. По работе вижу очень много людей – мне это нравится, но, видимо, все равно есть предел. А там – сидишь на Оби, пьешь чаек, молчишь…
Все началось году в 2007-м. Зашел в гости к другу детства Семену Павлюку (один из создателей «Планеты футбола», преподаватель географического факультета МГУ – Sports.ru). В то время папа Сени осваивал цифровую камеру – показал мне съемки на Ямале, куда ездил с 1969-го. Мне понравилось, попросил как-нибудь взять с собой, но дальше не пошло.
В 2011-м все шло как-то тяжело: нервотрепка на работе, семейные проблемы. Вдруг вспомнил тот разговор о Ямале, набрал отцу Павлюка: «Геннадий Евгеньевич, давайте съездим?» Оказалось, что его компания уже собиралась – они уезжали на месяц. Я спросил, можно ли подъехать через пару недель. Можно было позвать и Сеню, но это не его – он любит ходить по городам, фотографировать, читать лекции, отдых в глуши его не интересует. Так что позвонил второму школьному другу – он как раз рыбак, сразу согласился, и мы поехали. Хотелось просто посмотреть что-то новое, возможно, самому себе доказать, что я мужик.
Несмотря на семейные трудности, советовался с женой – естественно, ей не понравилась эта идея. Со второго года никаких проблем не было, потому что после поездки я еще месяц очень спокоен, даже споров нет. Из женщин в окрестностях – только медведицы. К тому же привожу соленые грибы и соленую рыбу – жена их дико любит. Также ягоды, шишки. Помню, когда старшей дочке Кате было четыре года, она прямо в день возвращения засунула орешек себе в нос – пришлось ехать в больницу.
Первый раз ехали на поезде до Лабытнанги (город в Ямало-Ненецком округе, население – чуть больше 26 тысяч) – это два дня. В поезде прикольно: едешь, выпиваешь, общаешься, но все-таки тратишь несколько дней отпуска, жалко. Поэтому поездом пользовался только в тот раз.
В Лабытнанги мы ночевали в купе (это конечная станция маршрута), а утром сели на паром до Салехарда. Там в сентябре я ни разу не видел солнца – низкое небо, сырой холодный воздух, дома на вбитых в мерзлоту сваях. Там случился разрыв шаблона: побродили, поели в столовке в районной администрации, помылись в районной бане.
После этого сели на теплоход до села Горки – 200 километров вверх по течению от Салехарда. В Горках нас встретил знакомый Геннадия Евгеньевича – живем в его охотничьей избе, километрах в двадцати от села. В тайге ставят небольшие избушечки – нары, печечка. Если выехал в тайгу поохотиться, грибов пособирать, рыбу половить – останавливаешься в такой избе. Вот и мы там стоим.
В первый год приехал важный, думал: вот, недавно комментировал финал чемпионата мира. Тут же дали ведро рыбы и нож: «На, кишки выдирай». У меня даже остался шрам на пальце – я тот еще умелец. Конечно, это отрезвляет.
До поездки на Ямал я был пару раз на рыбалке, но даже не блеснил (блесна – металлическая приманка, снабженная одним или несколькими крючками) – ловил на поплавочек. А тут рыбы валом. Иногда мне пишут в соцсетях: «Покажите фото трофеев». Но хвастаться щуками на Ямале просто несерьезно, там эта рыба – на котлеты и бульон для ухи.
До Ямала еще и ни разу не был на охоте. Хотя я и сейчас не охотник, но научился ощипывать и опаливать утку. С грибами попроще – там растут только подосиновики и подберезовики.
В 2011-м мы толком не могли помыться – только на следующий год помогли построить небольшую баню. Жена как-то захотела поехать со мной, спросила: «Там есть нормальный фен, чтобы уложить волосы?» Тогда я рассказал, что мы не мылись неделю, пока не съездили в баню в село. Электричества тоже нет – и не предвидится.
Но вторую половину отпуска я отдаю семье – либо море, либо дача. Это семейный компромисс – думаю, так у всех, кто ездит с нами.
Автомобиль там не особо нужен – либо гоняешь вокруг поселка, либо катаешься по замерзшей Оби, по зимнику. Зато нельзя без моторной лодки – на ней ездишь на рыбалку, на охоту, в соседний поселок. Мотор должен быть хорошим – 30-50 сил. Один раз видел даже 70 – не знаю, может, на нем летать надо.
Меня иногда спрашивают, почему не езжу на сплавы и в походы. Это же делается ради экстрима и эмоций, а я в этом смысле абсолютно негероический чувак. Мне нравится, что знаю людей, знаю, как жить, но есть определенные вещи, которые Север не прощает.
Например, можно заблудиться. В прошлом году ушли втроем в тайгу – отказал компас, мы заблудились. Тайга не очень густая, но одинаковая. Кончилось тем, что залез на дерево (хотя очень боюсь высоты) и высмотрел Обь.
Нужно помнить, что вечером на моторе по Оби лучше не ходить, особенно если не знаешь русла – можно вылететь на камни. Болотные сапоги, фонарь-налобник, охотничий нож, компас, сидушка-хоба (или просто нажопник) – обычные бытовые предметы. Конечно, для горожанина непривычно.
Но это не поиск острых ощущений – это безбрежное спокойствие.
Правда, в этом году купил симку местного провайдера – на берегу даже ловит 3G. Конечно, это ни в какие ворота. Раньше для звонка нужно было забираться на дерево – сейчас романтики нет.
Местные мужики много работают и почти не матерятся. В Москве мы ругаемся смешно и неумело, а в деревне обычно люди так разговаривают. На Ямале и такого нет – местные вообще разговаривают немного, возможно, из-за этого и мата мало.
Горки появились так: с Урала прислали раскулаченных, потом, в 1941-м, сюда еще выслали немцев с Поволжья. А потом уже кто как приезжал. Плюс коренное население: ханты, коми и ненцы (в основном ханты).
Люди основательные. Думаю, это вообще свойство многих деревенских людей, а там еще и Север – свои проблемы. У каждого есть ружье. Там как-то разыгрывают лицензию на охоту (например, зимой – на лося), жалуются, что мало дают. Ты вынужден каждый день что-то делать – даже если у тебя есть какая-то обычная работа. Например, к нам приезжает владелец избы – тоже собирает грибы и ягоды.
Ну и своеобразное чувство такта. Помню, к нашей избе причалила лодка, из нее вышел хант. Поздоровался, сел за стол – Геннадий Евгеньевич ему сразу налил кофе. Я понял, что никто за столом не знал этого человека, но завязался разговор о рыбалке, погоде – выяснилось, что у этого мужика закончился бензин, но он не мог сразу попросить о нем, потому что по их понятиям это вроде как неуважение.
Известно, что у народов Крайнего Севера бывают проблемы с алкоголем. Не знаю почему, но как-то алкоголь слишком плохо расщепляется, и они очень быстро спиваются. Поэтому не могу сказать, что там все чудесно, все благородные, непьющие и работящие – к сожалению, это не так.
Мы в поездке выпиваем, но не много. Чаще всего сами делаем настойку – это же вкуснее, чем обычный алкоголь из магазина. Обычно привозим медицинский спирт – на нем лучше настаивается. Сам набрал бруснику, сделал морс, настоял на спирте – 17 градусов, прекрасно. Не пьем, а лечимся – это уже из местных поговорок.
В этом году думал, что никуда не поеду – летом почти вся семья переболела коронавирусом. Потом все стали выздоравливать, мама сказала: «Давай езжай, ты же целый год ждал». Я договорился с другом, чуть позже должны были подъехать брат и Геннадий Евгеньевич.
Накануне вылета позвонил друг: «Я заболел, не поеду». В итоге шесть дней жил один. Приехал, натаскал воды, профильтровал, вскипятил – а рыба уже была, сделал заливное. Сходил за грибами, засолил. С собой из Салехарда привез оленину – сварил борщ. Дровами занялся. Так и прошли шесть дней.
Хотя, честно говоря, в первую ночь было стремно. Если размышлять логически, ничего не может случиться – людей нет, медведь не подойдет, потому что есть костер, изба запирается. Но чисто иррационально – на километры вокруг никого. Ночью разбудила мышь, шуршала там чем-то в избе, ужасно испугался спросонья. Там же тишина, городского шумового фона нет, поэтому сперва каждый звук кажется раза в два громче.
Обычно у нас есть охотничья собака, а в этот раз ее привезли не сразу. Перед сном я оставил заливное на пищеблоке, накрыл его фольгой. Просыпаюсь – все раскидано, еще и яйца с сыром съедены. Думаю, это либо лиса, либо норка, либо росомаха – скорее всего, лиса. Сам виноват. Потом появилась собака – больше ничего такого не было.
Раньше казалось, что такой отдых интересен, когда тебе за 30, но сейчас с нами стал ездить племянник – а ему 19. Получается, что речь о внутреннем состоянии. Хотя, с другой стороны, может, это мне нужно сидеть и смотреть на Обь да по тайге бродить, а ему – таскать рыбу?
За две недели отпуска не устаю от Ямала, хотя, наверное, не смог бы там жить. Конечно, красиво было бы чесать языком, говоря, что смог бы вкалывать каждый день, как местные мужики. Надо попробовать съездить недельки на три – возможно, будут новые ощущения.
Для того чтобы поехать в другое место, нужно завести там знакомых. Безусловно, через пару лет там будет так же комфортно, но это – пара лет. Я ленивый, пока не хочется что-то менять. Хотя звали вот на Сахалин, обещали встретить. Интересно.
Мне всегда казалось, что в жизни нужно делать то, что надо, или то, что хочется. Но вот отдыхать так, как не хочется – не, спасибо.
Буду ездить, пока будет желание. За десять лет оно ни разу не пропадало.
Владимир Стогниенко
