Роман Репилов – трехкратный чемпион мира и двукратный обладатель Кубка мира по санному спорту. В Пекин-2022 он приехал за единственным титулом, которого недостает в профиле – золотом Олимпиады. 4 года назад он занял 8-е место в Пехнчхане.
Увы, в первых двух попытках не сложилось – и шансы на медаль уже ничтожны. Но Роман все равно отличился – программно выступил против собственной федерации: «У людей, которые работают с командой, отсутствует компетенция. Не найти финансирование на проверенные сани в олимпийском сезоне – их большая ошибка».
Босс федерации Наталия Гарт парировала: «Надо у него спросить, почему он такое сказал. Когда что-то не получается, мы ругаемся на санки».
Ниже – большое интервью Репилова для Sports.ru, которое записано до Олимпиады. Чтобы ближе познакомиться с дерзким Репиловым, читайте его рассуждения о развитии саней в России, выступлении без флага и гимна и о зарплатах футболистов.
На хоккей и картинг не хватало денег, пришел в сани – и влюбился
– Первый мой спорт – наверное, каратэ, еще в школе. Потом были проблемы со здоровьем, и мне сказали: спорт под запретом.
Прошло какое-то время, к нам пришел тренер по хоккею, и мы в зале обычным теннисным мячиком ходили с клюшкой, обводили конусы. Я загорелся хоккеем. Но на тот момент у семьи не было денег на экипировку, хотя мне очень нравилось. Лед всегда был близок – что в санях, что в хоккее. Финансово семья не потянула – я расстроился, потом всем подряд занимался, в начальной школе – даже шахматами.
Дальше был картинг, меня даже звали тренеры. Я приехал покататься с родителями на карте, мне хотелось ехать все лучше и лучше. В боксах стояли два тренера, один сказал: еще пару кругов давай, понравилось, как ты ездишь, езжай за мной, я кое-что покажу.
Я за ним увязался, все быстро запомнил. Все к саням так и шло, я сейчас это понимаю.
Мы приехали, он говорит: мне понравилось, приходи к нам на тренировки. Я обрадовался – сейчас начну в гонках участвовать! А потом он назвал стоимость всех сборов, сборки картинга. У меня семья небогатая – и когда мы это услышали, сказали: ребят, спасибо большое, нам очень приятно, но таких денег у нас нет. И все.
«Первый раз скатился на санях на футбольное поле». Неизвестная звезда русского спорта
У меня есть родственница – Оля, она уже была в юниорской команде по санному спорту. Меня позвали туда, а Олина мама была моим первым тренером: забирала со школы, мы вместе ходили на стадион, тренировала, кормила, была для меня как вторая мама. Я начал ездить по российским соревнованиям, и пошло-поехало.
«Если делаешь – делай до конца, и тогда страх пропадет. Это девиз нашего спорта»
– Есть реально сложные технически трассы. Бывает, чувствуешь мандраж, но он везде есть – в любом деле, просто у нас он более явный. На самом деле нервная система выжигается.
Докторами доказано, что если ты постоянно находишься в стрессе, то в определенный момент уже перестаешь чувствовать страх, переживать за жизнь. Человек ко всему адаптируется. Просто у нас адаптация быстрее, чем в других видах.
Когда я чувствую стабильность, то уже ни о чем не думаю – если чувствую под собой сани, знаю, как ими управлять, и знаю все тонкости трассы, то уже нет никаких сомнений в том, что делаю. Вот если сомнения есть, это очень плохо. Нельзя сомневаться. Наверное, это в жизни в принципе так: если начинаешь делать, надо делать до конца – и тогда страх пропадет. Это девиз нашего спорта, без него никуда не уедешь.
Мне нравятся мотоциклы, вообще все, что быстро двигается. Мотоциклы – это, конечно, хорошо, но я уже папа. Стараюсь осадить свои желания: мотоцикл опасен, так что купил спортивную машину. Кстати, кто любит нарушать ПДД – не надо их нарушать, просто приходите кататься на санках, у нас тут радаров нет.
«70% успеха – сани, а 30% – все остальное»
– В олимпийском сезоне есть боевые сани. На уже проверенных мы не тренируемся в начале сезона, а тестируем то, что сделали за лето. Так что обычно это одни-двое саней.
У нас, конечно, есть настройки по погоде. И мы можем перепробовать все: обтекатель с новых саней поставить на кронштейн от боевых саней, посмотреть, как они едут, как себя чувствуют; полозья с боевых саней поставить на новые и наоборот. Так из двух саней мы делаем одни, которые получаются быстрыми и стабильными.
Но не всегда быстрые сани = стабильные. Иногда на быстрых санях нужно долго учиться, потому что они капризные.
А вот полозья у нас есть под чистый лед, под иней. Иней в Европе регулярно, потому что там зимы толком и нет: то дождь, то снег, то ветер. Приходится перекидывать полозья.
У меня обычно так: есть целые боевые сани, в них я довольно редко меняю полозья под плохой лед – а так они универсальные. Сделаны под быстрое состояние трассы, но и в иней на них можно показывать результат. Просто иней – не российский стиль, мы не очень быстры в плохой и медленный лед. А вот у европейцев больше возможностей ездить по этому, извините, говняному льду.
Выступать на такой трассе – лотерея: бывает так, что люди с 27-х мест после первого заезда выигрывают этапы Кубка мира. То есть сначала занимают последние места, а во второй попытке едут по более-менее чистой трассе, а в конце уже снег.
Хотя сейчас я делаю полозья целенаправленно под плохой лед, потому что он слишком часто нам попадается – приходится на это реагировать. Тяжело, это не наша стихия.
Если по-честному, то 70% успеха – сани, а 30% – все остальное. У нас не тот вид, где суперважны твои физические кондиции. Они, конечно, важны – ты должен переваривать перегрузки, быстро стартовать. Но если у тебя нет быстрых саней или у тебя они есть, но ты не можешь на них проехать, то грош тебе цена. Как и в любом техническом виде спорта, от болида, если говорить в терминах Формулы-1, многое зависит. Посадить Хэмилтона на болид Aston Martin – он ничего не покажет.
Боевые сани такими кровью и потом сделаны, что бесценны. Если сейчас продавать мои, я даже не знаю, сколько они будут стоить – эту цену нереально посчитать. А исходная цена зависит от того, сколько стоят материалы – это в районе миллиона-полутора рублей. Это топовые сани, тем более сейчас дорогой металл, да и дерево – сейчас все дорого стоит.
В любом случае полтора миллиона – это не те деньги, на которые стоит обращать внимание. Потому что не факт, что сани за эту сумму поедут, и не факт, что их можно настроить. Многое зависит от спортсмена – как он умеет настраивать сани, как он их чувствует под собой. Делать сани несложно – сколько бы они ни стоили; а вот делать так, чтобы они потом ехали быстро – это уже совсем другая история.
В России мало санно-бобслейных трасс – даже выделенные деньги возвращают в бюджет
– В Московской области есть трасса в Парамонове, но что с ней – полнейшая загадка. Там, насколько я знаю, деньги на реконструкцию были, но почему-то она не началась.
Как понимаю, деньги вернулись в федеральный бюджет, откуда и выделялись. К сожалению, все это не сдвинулось с мертвой точки. Хотя это центральная часть России – час езды от Москвы –золотая жилка для популяризации нашего спорта. Там горнолыжный курорт, рядом Дмитров, а оттуда у нас достаточно много топовых спортсменов, в том числе и я.
Было бы очень логично сделать там трассу, потому что дети пока не увидят, не попробуют и не пощупают спорт, у них нет интереса тренироваться летом. Я по себе это знаю: пока я не попробовал – не понимал, что такое санный спорт. Я до сих пор помню первый заезд – смоделировать это никак нельзя. И как раз для детей эта трасса была бы очень полезна. И для развития спорта, туризма, для медиапроектов, связанных с нашим видом, тоже.
Например, мой партнер Red Bull заинтересован, чтобы было больше проектов со мной, а парамоновская трасса была бы идеальным вариантом. Но почему-то там все не закрутилось, не завертелось, хотя деньги были. Это реально большая проблема с нашими трассами: они дорогие, хотя есть в мире опыт трасс, которые стоят мало.
Это новое эксклюзивное направление туризма, развлечений, спорта. Санно-бобслейная трасса – не просто объект, это не футбольная площадка, на которой можно играть только в футбол. У нас можно проводить кучу всего – это большая, огромная горка, по сути. Просто ее нужно использовать и для гражданских, развлекательных нужд – как горнолыжные трассы: люди приезжают покататься на лыжах, отвлечься от проблем. Здесь можно делать то же самое.
Есть в мире трассы, которые стоят не таких огромных денег, но на выходе они приносят большую пользу и обществу, и спорту. Допустим, швейцарцы одни из первых сделали трассу для саночников из натуральных материалов, как это хайпово сейчас говорить – грин-технологии. Они делают трассу из снега и льда, ничего не бетонируют, есть небольшие каркасы – шаблон, по которому они каждый год выстраивают. И такая трасса там очень популярна.
Этот опыт можно перенять, у нас есть Сибирь, которая, образно говоря, вечно замерзшая – там отличные температурные условия для подобных трасс, их там можно легко воспроизводить.
Второй вариант – делать небольшие трассы (есть несколько технологий с использованием пластика, бетона) и привлекать детей. У нас уже есть олимпийские трассы – Парамоново, Сочи, планируют строить в Перми.
В Германии, например, четыре полноценные трассы мирового уровня – там можно все проводить, а в Австрии – две. В Европе их штук 12, наверное. Сейчас уже в Китае сделали, в Корее есть – Азия развивается. И нам нужно тоже подтягиваться, поднимать уровень. Причем у нас все для этого есть, наш народ любит скорость, а санный спорт – это скорость.
Если сейчас ничего нет – значит, интереса со стороны нашей федерации мало, его недостаточно. Может, энергии не хватает, мотивации. Я бы с большим удовольствием занимался развитием спорта и строительством трасс, потому что эта тема для меня болючая – я в этом спорте и чувствую, что ему очень не хватает массовости только из-за того что нет объектов.
А объекты можно построить, у нас страна небедная. Приобщать людей к относительно новому виду – это круто. У нас все играют в футбол, занимаются другими видами, сани будут не лишними.
В Европе Репилова знают, а вот в России не хватало тв-трансляций (Роман даже завел ютуб-канал)
– В Европе меня узнают. Там настолько выше популярность санного спорта, чем в России, что трансляции идут по трем каналам. У нас раньше не шли ни по одному. Это тоже один из вопросов к федерации. У нас конкретные проблемы с популяризацией спорта, нет трансляций – нет узнаваемости, это простая арифметика.
Когда есть результат – есть про что поговорить; а когда его нет, гораздо тяжелее высасывать из пальца. После появления трансляций уже можно думать о постройке трасс, развитии массового спорта для детишек. Трансляция – это фундамент, судя по Европе, это дает большой эффект.
Комментатор решает. Просто показать – это неинтересно, а вот красиво рассказать про соревнования (даже не про интересные) – это круто. И у нас есть ребята, которые выполняют эту работу на отлично: Илья Трифанов, Дима Занин, Дмитрий Губерниев.
Я хочу зацепить людей, чтобы они посмотрели, как все выглядит изнутри. Хотя мне не хватает энергии и сил этим качественно заниматься, потому что у нас очень много работы с санями, а половину из этого показывать нельзя – там технические моменты, которые нельзя так просто раскрывать. Но я хочу показать подводные камни спорта, вещи, которые никто никогда не показывал.
Откуда берутся спонсоры и сколько получают саночники?
– С Red Bull получилась очень интересная история: это был мой второй сезон в основной команде, я выиграл Кубок мира в 20 лет.
Оказалось, самый молодой победитель общего зачета в истории – даже не знал об этом. Red Bull это заметил, взял меня на карандаш и через федерацию или агентство узнал, можно ли со мной пообщаться.
Для меня это не жестко коммерческая история, а больше дружеское партнерство. Это как семья – все спортсмены постоянно на связи. Если в любой точке мира нужна помощь – я с этим сталкивался, – она тут же приходит.
Что касается других спонсоров, после Олимпиады у меня была Toyota, еще пара компаний, с которыми хотели поработать, но не получилось. В плане контрактов я не заморачиваюсь, у меня даже агента нет. Был товарищ, который помогал с бумажными вопросами, потому что я в этом особо не понимал; а сейчас даже его нет, потому что этих вопросов нет.
В теории наш спорт интересен для спонсоров, особенно европейские бренды хотят посотрудничать с топами. Внутри страны, конечно, сложнее, но тоже есть. Я особо не давлю на эту педаль, не бегаю по спонсорам и не ищу друзей. Стараюсь сотрудничать так, чтобы мне самому нравился продукт или услуга. Не хочу, чтобы это казалось навязчивым, потому что сейчас все вокруг искусственное.
Призовые у нас небольшие, потому что нет спонсоров как в футболе – им мегакорпорации платят миллиарды ни за что, можно сказать. У нас попроще – 1500 евро за победу в Кубке мира, за общий зачет около 5000 евро. По мировым меркам это достаточно скромные суммы. Но и это дело поправимое: будут трансляции, хорошие охваты, придут и большие спонсоры.
«Нет ничего плохого, что футболисты много зарабатывают. Но пока у наших нет результата, им нечем крыть»
– Не говорю, что большие зарплаты футболистов – плохо. Как говорит моя мама: кто на что учился. Если футболисту удалось попасть в команду, которая платит кучу денег, то и хорошо. Просто играть надо, по-моему, лучше.
Мы – спортсмены из других видов – говорим про футболистов не для того, чтобы задеть кого-то или хайпануть. Мне не нравится говорить про деньги, просто футбол – самый яркий пример, поэтому с ним легко сравнить. Говорят об этом, потому что заработки неравноценны: если бы наши футболисты были на уровне топ-5 команд мира, то никто ничего бы не говорил.
Но сейчас такая ситуация, что они не находятся в топ-5, и люди имеют право комментировать как считают нужным. Пока нет результата, им нечем крыть.
«Мне обидно: блин, ну умри ты на поле, грызи землю». Гандболистка Бобровникова объясняет, почему ее так задел футбольный крах на Евро
Как было бы честнее? А что такое честность? Разве в больших вещах есть баланс? Такого нет. Когда футболисты пришли в школу заниматься, они же не знали, что если куда-то попадут, то у них будут миллионы долларов. Они изначально любили футбол и хотели им заниматься.
Мне нравится, как гимнасты развиваются в медийной составляющей; Никита Нагорный – молодец, прям красавчик. Это пример, к которому нужно присматриваться, федерациям нужно делать шаги в этом направлении. Я сравнивал себя с Никитой и тем, как много материала он создает. Но у нас другое направление – мы работаем с техникой, она требует времени.
У него всего зависит от организма, тела, он и есть результат. Никите Нагорному не требуется определенной настройки перекладины, он на любой сделает элемент. А я не могу так – мне нужно настроить сани. Это время крадется в плане видеоконтента – я не могу снимать, монтировать и одновременно делать сани.
А Никита – красавчик, ему респект, он толкнул свой вид спорта на новый уровень.
У них крутая история с командным многоборьем на Олимпиаде. Охват, который был после медалей, оказался бешеным. Они получили медаль, здорово ее запаковали медийно, выдали в массы, и массам это очень понравилось. Я восхищен, хотя даже не смотрел соревнования – меня зацепили Никитины слезы и вся их история.
«Санкции против России завязаны на одном: на сдавливании, сдерживании, давлении со всех сторон на нашу страну»
– Я люблю нашу страну, землю, историю. Эта история с флагом, может, со стороны кажется не очень серьезной, 90% людей меня, наверное, не поймут. Можно сказать, что выступать без флага – это унизительно. Второй раз подряд.
Когда приехал на Олимпиаду в Корею, был заряжен по полной программе доказать миру, что и без флага будет все нормально. Потом подключились люди, которые поделились на два лагеря: одни говорят, что спортсмены – предатели, за BMW поехали, а вторые начали поддерживать.
Я близко воспринял слова той половины, которая хейтила спортсменов, меня зацепило. Я все-таки ехал за страну, а страна неправильно меня поняла.
За неимением лучшей замены гимну Чайковский – самый правильный вариант. «Катюша» была бы провокационной. Изначально к замене я относился не очень положительно, но когда увидел наших ребят на пьедестале и услышал, скажем так, наш временный гимн – он вызвал гордость, эмоции.
На чемпионате мира в Кенигзее, когда у нас не было ни гимна, ни флага, я стоял в масочке и пел гимн спокойно, никто этого не запрещал. Я для себя могу спеть, а будет играть Чайковский или «Катюша» – это уже не имеет особого значения.
Смысл в этих санкциях, конечно, есть. Он политический. Как бы кто ни говорил, что спорт вне политики – это ровно до тех пор, пока это не требуется. А когда потребовалось, все переобулись, и спорт стал политикой. Я про тех товарищей, который за бугром чем-то управляют, что-то решают, санкции выдвигают.
Это имеет выхлоп, потому что бОльшая часть спортсменов – патриоты, и для многих мотивация – встать на первую ступень пьедестала и послушать гимн, посмотреть людям в глаза в тот момент, когда стоишь наверху.
А в остальном все завязано на одном: на сдавливании, сдерживании, давлении со всех сторон на нашу страну. Мне кажется, в какой-то мере этой цели они добились. Да, забрали флаг и гимн – но это пройденный этап, на первых порах были более острые ощущения, сейчас все притупилось.
«Раньше – пришел, увидел, победил. А сейчас – получил удовольствие и победил. Смысл тот же, но упаковка другая»
– Я уже не тот юнец, которым ехал в Корею: молодой, горячий, резкий. Спасибо Олимпиаде-2018 в Пхенчхане, что перезагрузила меня в нужную сторону. Я сейчас спокойно ко всему отношусь, получаю удовольствие от того, что действующий спортсмен, что могу показывать результат, что нет травм. И я – один из тех, кто может выиграть большие старты.
Мне это приносит удовольствие – спорт, результат, а работа с санями – это вообще искусство, творчество.
Раньше работа была: пришел, увидел, победил. А сейчас – получил удовольствие и победил. Смысл тот же, но упаковка другая. Я не переживаю, никому я ничего не должен – должен только себе и все. Вот такая у меня психологическая установка, наслаждаюсь всеми соревнованиями.
Взлеты и падения у всех бывают – реагировать на них так, как в 20 лет, уже не буду. Потому что я и так уже через многое прошел и многое сделал, мне не так много осталось до полного комплекта того, что можно завоевать.
Жизнь настроила, помогла, проработала. Были люди, которые меня в жизни поставили на правильные рельсы, но уже дошлифовывал эти вещи я сам.
Спорт воспитывает не только тело, но и характер. Наверное, каждый олимпийский чемпион или чемпион мира – аналитик, он знает, как лучшего его телу, голове.
Как говорится: чемпионами становятся не на старте, а в раздевалке. Когда ты психологически готов победить, ты победишь. Люди всю жизнь тебя подталкивают к определенному состоянию в голове.
