Владимиру Сотникову 30 лет. Он закончил СибГМУ по специальности «Лечебное дело» и отправился работать на север Томской области, в родное село Александровское. Рассказывает, что хотел помогать людям с которыми вырос. Но так вышло, что спустя 2 года врачебной практики Владимира от работы отстранили. И, может быть, уволят из Александровской районной больницы. Как считает сам Владимир, за то, что он хотел добиться справедливости.
— В Александровском у меня живут родители, имеется жилье, — говорит Владимир. — Я прожил в селе большую часть жизни и после учебы решил вернуться обратно. В университете нас учили лечить больных, но в больнице о врачебной работе пришлось забыть — необходима была только красивая статистика для подачи хороших сведений наверх. Недавно, к примеру, пришел неофициальный приказ сверху: всех погибших в Александровском от заболеваний сердца старше шестидесяти лет оформлять как погибших от старости. Выходит, что смертность от сердечно-сосудистых заболеваний уменьшается, а от старости — увеличивается. Можно говорить по телевизору, что у нас в государстве всё хорошо, люди живут счастливо, долго и своей смертью умирают.
Владимир сообщил, что при переезде из города в село врач может получить компенсацию в 1 миллион рублей по программе «Земский доктор». После необходимо 5 лет отработать на селе без увольнений. А если врач отрабатывает, например, половину положенного времени, он должен вернуть половину выплаты на протяжении месяца. После этого срока идет пеня — 1% в день.
— Хотел бы коллег, алчущих до этой выплаты, предупредить о вероятных последствиях, — отмечает Владимир. — Врач заключает договор с Департаментом здравоохранения по области и трудовой договор с больницей, в которой он хочет трудится. Если врач прерывает трудовой договор, он должен вернуть деньги. Причины не важны. По сути, доктор оказывается в рабстве. Так как к нему в любой момент может подойти главврач и попросить совершить что-то незаконное. Выписать липовую справку о смерти, к примеру, или наркотические препараты. Если врач отказывается, ему могут под надуманным предлогом срезать заработную плату или отстранить от работы. Как меня, например. Мой трудовой договор формально не нарушен, но работать и получать зарплату я в данный момент не могу. А руководство Александровской районной больницы тем временем хочет меня уволить.
Проблемы на работе у Владимира Сотникова начались практически 2 года назад, через полгода после трудоустройства. Как он рассказывает, заместитель главврача по поликлинической работе Александровской больницы Елена Берендеева 3 раза просила его заполнить «липовые» свидетельства о смерти. На 3-й раз Владимир написал главврачу больницы Елене Городецкой служебную записку о том, что его просят совершить незаконные действия, и к подлогу его склонять перестали.
— В нашей больнице есть морг, однако отсутствует патологоанатом и судебно-медицинский эксперт, — рассказывает Владимир. — Если в Александровском кто-то погибает, родственников умершего просят подписать отказ от претензий к больнице и отказ от вскрытия. Типа, положено так. Для чего это делается? Попадает человек в больницу с болями в груди, к примеру. Наши доктора особенно разбираться не хотят и не умеют из-за отсутствия оборудования и знаний. В сложных диагностических ситуациях бывает, что человека лечат от одного недуга, а болеет он другим. В городах в подобных ситуациях сравнивают диагнозы в истории болезни человека и протоколе вскрытия. Если они отличаются, диагноз патологоанатома или судмедэкспрета считается решающим. Больницу за несовпадение наказывают огромным штрафом и выговором. У нас же в селе участковых терапевтов принуждают писать «липовые» справки о смерти. Терапевт смотрит диагноз, который указан в больничной карте человека и пишет аналогичный диагноз в свидетельстве о смерти. Отвечает за такое свидетельство терапевт, а главврач как бы не при чем. От меня руководство отстало, как только я шум поднял, но другие терапевты по 5-6 «липовых» справок в месяц пишут.
СК, Росздравнадзор и Департамент здравоохранения Томской области. Прокуратура и СК перенаправили обращения врача в Департамент здравоохранения.
24 августа из Департамента пришел ответ: «в случае отсутствия признаков насильственной смерти, или других поводов для решения вопроса о проведении экспертизы, перечисленных в ст. 67 Федерального закона №323-ФЗ, решение вопроса о возможности выписки медицинского свидетельства о смерти выносится после изучения имеющейся медицинской документации. В случае, когда умерший(ая) наблюдался(ась), лечился (ась) по поводу известного заболевания и причина смерти не вызывает сомнений, при отказе родственников от проведения патолого-анатомического вскрытия свидетельство о смерти выписывается врачом поликлиники на основании протокола, лично заполненного сотрудником (врачом, фельдшером), констатировавшим смерть. В случае смерти в стационаре ее констатация осуществляется лечащим врачом, или врачом-реаниматологом. В случае отказа от родственников пациента вскрытия, решение вопроса о проведении патолого-анатомическими вскрытия принимается совместно с представителем администрации медицинского учреждения (заместителем главного врача, или главным врачом). В тех случаях, когда существует целесообразность судебно-медицинской экспертизы, привлекаются правоохранительные органы».
Росздравнадзор обращения Владимира рассмотрел и выдал руководителю Александровской больницы «предостережение о недопустимости нарушения обязательных требований».
— Выписывая свидетельство о смерти и не видя при этом труп, доктор может скрыть убийство. И если руководитель обязывает врача при таких условиях свидетельство выписать, он тем самым врача подставляет, — рассказывает судебно-медицинский эксперт, кандидат медицинских наук Сергей Кладов. — За 25 лет моей практики я раз 10 сталкивался с попытками сокрытия убийств. Имели место быть и случаи удавления, и сломанные ребра были у бабушки. Помню даже ножевое ранение в спину. Стали вскрывать тело якобы скоропостижно скончавшегося, заметили на спине лейкопластырь. Сняли — а там проникающее колото-резанное ранение спины с повреждением сердца. К тому же, неверно диагностируя причину смерти, доктор искажает статистику. Статистику собирают, а потом на уровне министерств принимают меры по борьбе с каким-либо недугом. А если статистика не соответствует действительности? Значит и меры будут приняты соответствующие.
После обращений в контролирующие ведомства проблем на работе у Владимира, ясное дело, не уменьшилось. По словам врача, с каждым месяцем его заработная плата начала уменьшаться. Объяснять причины этого руководство больницы не стало. Следом Владимиру уменьшили и время приема больных: с пятнадцати положенных минут до двенадцати. Тогда, как он сам рассказывает, нормально лечить людей стало невозможно.
— В современных условиях главврачу просто не выгодно, чтобы терапевт хорошо лечил, потому что есть план по посещениям, — говорит Владимир. — Хирург, к примеру, должен сделать необходимое количество операций в квартал, а роддом принять не меньше определенного количества родов. В противном случае утвержденный фондом ОМС план не будет выполнен и денег больница не получит. Беспредел, но что поделаешь. У терапевта тоже имеется план посещений — 5,5 тысяч пациентов в год. Все медики работают электронной системе БАРС, где можно посмотреть данные любого пациента. В базе должно быть не меньше двадцати посещений в день, на одно выделено пятнадцать минут. За это время терапевт должен опросить больного, осмотреть и внести данные в карточку и в БАРС. Но ведь люди бывают разные! Есть бабушки, которые делают все довольно медленно. Есть пациенты, которым необходимо выписать несколько рецептов — это тоже требует времени. А при выписке наркотических средств терапевт должен собрать множество подписей. Это иногда даже за сорок минут успеть не получается, не то что за пятнадцать. Из-за такого регламента очереди собираются очень большие. Люди постоянно недовольны, жалуются мне. А я ведь не могу от них отвернуться, я с этими людьми прожил столько времени!
Владимир сообщил, что жалуются жители Александровского не только на длинные очереди. Пациенты больницы недовольны отсутствием лекарств в стационарах и препаратов для льготников в аптеках, устаревшим оборудованием, неработающим рентген-кабинетом, время от времени закрытой реанимационной помощью. В январе этого года местные жители написали коллективное обращение к депутатам сельского поселения. Парламентарии на письмо с тысячей подписей отреагировали — направили в Алексндровскую районную больницу комиссию. Однако комиссия в работе учреждения нарушений не обнаружила. Практически то же самое случилось с индивидуальными обращениями терапевта Владимира Сотникова.
— В нашей больнице очень много нарушений по медицинскому снабжению, — рассказывает Владимир. — Есть льготники и пациенты с хроническими заболеваниями, вынужденные все время принимать лекарства. Больница выписывает им медикаменты для бесплатной выдачи в аптеке. За 2 года моей деятельности список этих препаратов заметно поредел. Чиновники вычеркивают самые дорогие и действенные препараты, приходится назначать людям то, что есть. А бывает, что лекарства для аптек вообще не закупаются. Пациенты приходят и рассказывают мне, что на них медикаменты не закупили. Я прихожу в аптеку, прошу проверить списки нуждающихся в бесплатных препаратах людей. Просматриваю — человека в списке нет. Хотя я сам его туда вносил и целый год человек в списке значился. Пишу главврачу больницы записку и иду разбираться, а главврач заявляет: «Не твое дело, разберутся без тебя!»
Владимир Сотников сообщил, что у него был неизлечимо больной пациент с 4-й стадией рака. Мужчину парализовало, он был без движения и мучался. Доктор выписал пациенту паллиативное лечение: на болезнь оно никак не оказывает влияние, но мучения уменьшает. Больному выписали наркотические анальгетики, тогда еще имевшиеся в аптеке. Но на протяжении нескольких месяцев препараты закончились.
— Аптекарь заранее предупредил меня, что анальгетики кончаются, попросил использовать аккуратно. А как аккуратно, если человек без них страдает от боли и спать не может!? Я написал главврачу больницы о необходимости закупить еще таких препаратов — опять получил игнор. Прошло 1,5 месяца, и больной остался без препаратов. Я стал писать во все инстанции: в департамент и министерство здравоохранения, приемную президента, Росздравнадзор и еще куда-то — получил кучу бесполезных отписок.
Со схожей проблемой столкнулась жительница села Александровское Светлана Былкина, когда ее мать оказалась в Александровской районной больнице с онкологическим заболеванием.
— Моей маме необходимо было, говоря простым языком, откачивать жидкость из легких, — говорит Светлана Былкина. — С апреля этого года мы ходили на процедуры, а летом в больнице закончились системы для плевральной пункции. Хирург сказал нам, что системы кончились и их придется приобретать самостоятельно. Но в местной аптеке мы узнали, что такие системы можно приобрести только через больницу. Не удалось купить их ни в Томске, ни в Нижневартовске. В конце концов мы смогли приобрести системы только через знакомых из города Стрежевой. Обращались и в прокуратуру, и в администрацию сельского поселения, — ничего не помогло. А на приеме у главврача Елены Городецкой я узнала, что не обязательно было приобретать системы, можно откачивать жидкость и специальными иглами. Однако хирург просто не знал, где они находятся.
По словам Светланы Былиной, в аптеке не всегда есть положенные бесплатные препараты. Говорили, что лекарств нет и отправляли к главврачу Александровской районной больницы Елене Городецкой. Но после еще одного заявления в прокуратуру лекарства сразу же появились.
— Больница наша в убогом состоянии, — рассказывает Светлана Былкина. — Нет части оборудования, сломан рентген. В июле главврач обещала его купить, но так до сих пор и не приобрела. В помещениях нет ремонта, окна старые стоят. Такое чувство, что нынешнего главврача поставили на должность, чтобы больницу добить.
Терапевт Владимир Сотников продолжал жаловаться на предполагаемые нарушения личных прав и прав больных. Зарплата его тем временем продолжала с каждым месяцем становиться меньше. Молодой доктор требовал объяснить, почему так происходит. Предоставлял приказы о заработной плате, писал заявления на имя главврача, однако это не увенчалось успехом. Тогда Владимир принял решение обратиться в Государственную инспекцию труда по Томской области. Трудовая инспекция провела проверку и нарушений не обнаружила.
— Завершилось все тем, что 5 июля мне сделали дисциплинарное замечание за неверное ведение амбулаторной карты, на следующий день — выговор за «уклонение от прохождения медицинского осмотра». Профмедосмотр врачи должны проходить каждый год, руководство больницы его оформляет за свой счет. В указанные дни я всех специалистов посетил, но врач-психиатр написала мне заключение карандашом. Ручкой она документ заполнять не стала — сослалась на то, что не уверена в диагнозе. В конечном счете профпатолог заключение психиатра не принял и окончательный диагноз мне не вынес. Я обратился в департамент здравоохранения и рассказал о вопиющем нарушении ведения документации. Оттуда сообщили, что ни в одном приказе не указано, чем нужно заполнять медицинские документы. По этой логике медкарту можно заполнять угольком или красивыми цветными мелками, или как?
Владимир попытался пройти медосмотр 2-й раз, но психиатр опять не поставила ему диагноз. Главврач Алекснадровской больницы Елена Городецкая предложила пройти Владимиру врача-психиатра в Стрежевской городской больнице. Врач уточнил, может ли он опять попробовать пройти медосмотр в Александровской больнице 4 июля. Елена Городецкая, по его словам, сказала, что услугу в Стрежевом и Александровском оказывают одинаковую, поэтому выбирать доктора — его право.
На 3-м медосмотре ситуация повторилась: написанный карандашом диагноз профпатолог не принял. При этом, как отмечает сам Владимир, на консультацию психиатр его не направляла. Хотя должна была сделать это еще после первого незаконченного медосмотра, если у нее возникли подозрения.
— Кончилось все тем, что 6 июля меня из-за не пройденного медосмотра не допустили до работы. Я давно чувствовал, что дело пахнет жареным, и иск для суда держал в столе. В обед меня не допустили к работе, а концу рабочего дня я уже отнес иск в Александровский районный суд. Кроме защиты своих трудовых прав, я требовал привлечь главврача больницы к ответственности за отсутствие препаратов в аптеке, за старое оборудование. Но на досудебных слушаниях мне рассказали, что из-за отсутствия препаратов и устаревшего оборудования я сам никак не пострадал, поэтому должен от части требований отказаться. Остались лишь требования отменить приказы о замечании, выговоре, и отстранении от работы, взыскать с больницы зарплату за период отстранения от работы и компенсацию морального вреда.
Суд по иску Владимира Сотникова состоялся 12 сентября 2018 года. Как отмечает Владимир, судья выслушала его и задала несколько вопросов главврачу Елене Городецкой. Она сообщила, что Владимир на самом деле пытался пройти плановый обязательный медосмотр трижды. Но ни разу не закончил его, так как не захотел ехать на дополнительную консультацию к психиатру Стрежевской городской больницы, хотя врач-психиатр Александровской больницы выписывала ему направление. Судья решила, что начальница Владимира приняла «все необходимые меры для того, чтобы истец прошел обязательный периодический медицинский осмотр, в то время как истец не захотел пройти медосмотр». Замечание, выговор и решение об отстранении Владимира от работы признали законными.
— Руководители больницы на суде солгали, что давали мне направление к психиатру в Стрежевой, а я отказался — рассказал Владимир. — Доказать, что главврач говорит неправду, я не смог — разговор к делу не подошьешь. А она выписала мне задним числом направление, которое я вроде бы отказался подписывать. Судью не насторожили ни заполнение документов карандашом, ни факт того, что медосмотр априори нельзя было пройти — в Александровской больнице нет дерматолога и профпатолога. Профпатологом у нас работает отолоринголог. А на месте дерматолога Кургановой, которая уволилась 2 года назад, у нас работают неизвестные личности, пользующиеся ее печатью. Во время суда я настаивал, чтобы профпатолог и дерматолог нашей больницы предоставили врачебные сертификаты — судья требование проигнорировала.
На том же заседании Владимиру стало известно, что на его участке работают 2 медсестры. Правда, как он отмечает, он их ни разу на работе не видел и не понимает, какими делами они занимались в больнице и за что каждый месяц получали зарплату.
— В больницах происходит беспредел, а в сельских больницах — еще большой беспредел, — отмечает Владимир. — Потому что правоохранители на селе с нарушениями разбираться не желают. Если меня сейчас уволят, я врачом уже не смогу быть — не возьмут. Хотя в российской медицине недостаток кадров и главврачи просят молодых спецов, чтобы они своих знакомых подтягивали. Но когда друг предложил своему начальнику взять на работу меня, руководитель больницы отказался — всем о моем случае уже известно. В Александровской больнице предупреждали, что после случившегося я в Томской области врачом работать не смогу. Я хотел бы вернуться в медицину, но, наверное, уже не получится.
Главврач Александровской районной больницы Елена Городецкая уверена, что терапевт Владимир — «просто тунеядец», а его обращение в суд — способ выражения личной неприязни к руководителю.
— Уважаемый Владимир Сотников не хочет работать, но хочет получать зарплату, — отметила Елена Городецкая. — У него есть 2 дисциплинарных взыскания, которые он хотел обжаловать в суде. И суд вынес решение в нашу пользу. То есть, Владимир отстранен от работы совершенно законным путем. У нашей больницы имеется лицензия на проведение медицинских осмотров. Соответственно, они проводятся законным путем и никаких трудностей с врачебной документацией у наших специалистов нет. Большое количество пациентов нуждаются в медицинской помощи, но доктор находит силы и желание судиться с больницей. Хотя мог бы просто работать и помогать больным.
Мы общались с одним из депутатов Александровского сельского поселения Леонидом Комаровым. Он подтвердил факт коллективной жалобы местных жителей и рассказал, как обстоит дело с местным здравоохранением.
— По состоянию здоровья я сам в эту больницу не обращаюсь, но слышу о ее проблемах от знакомых, — рассказывает Леонид Комаров. — В июне месяце к нам обратились местные жители — в родильном больницу отделении рухнул гипсовый потолок. Я и еще 2 депутата убедились, что потолок на самом деле обвалился. Пошли к главврачу больницы, а она нам сказала: «Что я могу сделать, если мне старая крыша досталась?». Местные жители составляли коллективное обращение, жаловались на обслуживание в больнице. Мы, депутаты, направили обращение в местный департамент здравоохранения. Оттуда прибыла комиссия, осмотрела больницу и сделала вывод: все нормально, в остальных районах еще хуже дело обстоит. Однако нам это не нравиться, мы хотим, чтобы у нас в селе медицина была хорошей.
Проблема дефицита льготных лекарств в России на самом деле существует, и проблема серьезна. 10 октября, например, в Саратове скончалась 28-летняя девушка, болевшая сахарным диабетом. Скончалась из-за того, что врачи 5 месяцев не выписывали ей бесплатных препаратов. За гибель человека 3-х должностных лиц привлекли в дисциплинарной ответственности и вынесли представление в адрес главы саратовского областного минздрава.
Подобные случаи происходят в РФ постоянно. Чтобы убедиться, можно просто вбить в поисковую строку браузера «дефицит льготных лекарств». Судя по словам судебно-медицинского эксперта, есть и проблема подложных свидетельств о смерти. Насчёт неблагополучного положения дел в Александровской больнице что-то мы знаем не только со слов Владимира, но и из остальных источников. Что-то пока – только с его рассказов. Владимир хочет отстоять справедливость своих претензий в суде. О результатах которого мы сообщим.
