Мечтал о «Жальгирисе», а не советской сборной.
Шарунас Ясикявичюс – одна из главных звезд европейского баскетбола. Он считался феноменом еще в бытность игроком, когда поднимал над головой четыре трофея победителя Евролиги, и не изменил привычной жажде победы сейчас – уже в качестве молодого и талантливого тренера «Барселоны».
Шарас превратился в настоящее достояние баскетбола Литвы. Однако родившийся в 1976 году баскетболист впервые взял в руки мяч еще в совсем другой стране – Советском Союзе, с которым его связывают очень непростые отношения.
Матери предлагали сделать аборт ради Олимпиады: после отказа ей закрыли двери в сборную
Конфликт Шарунаса и советской идеологии начался еще до рождения спортсмена, когда его мама Рита, игравшая за сборную СССР по гандболу, отказалась от участия в Олимпиаде-1976.
«Она считалась одной из звезд сборной и должна была поехать на Олимпийские игры. Проблема заключалась только в одном: если ты играешь за национальную команду, и эта национальная команда представляет Советский Союз, твои умения уже не принадлежат тебе», – писал Ясикявичюс в автобиографии Laimėti neužtenka.
Поворотным моментом в жизни женщины стала срочная поездка в Москву в 1975-м, где врачам предстояло определить причину ее болей в животе. Изначально поставленный диагноз предполагал у девушки аппендицит, но дело приняло куда более неожиданный оборот: гандболистка оказалась беременной, ее уговаривали сделать аборт ради команды.
«Это было проблемой. Не только потому, что она и отец предпочитали подождать еще немного перед созданием семьи, но в основном из-за грядущей Олимпиады.
Перед мамой стоял выбор: ответить согласием тем, кто давил на нее и настаивал на прерывании беременности, поскольку сборная нуждалась в ней, или отдаться неизвестности. То есть выбрать меня, выбрать то, что никто не ожидал, и поставить под угрозу спортивную карьеру, ради которой она трудилась и переносила любые страдания, и отказаться от предложенного другими людьми сценария.
Она сделала свой выбор. «Мой сын вернет мне Олимпиаду», – вот что сказала она. Это были слова и мечты матери, навсегда ради меня распрощавшейся с надеждой попасть на Олимпиаду.
Но долгие годы я ничего не знал об этом», – вспоминал Ясикявичюс.
Решение сильно ударило по профессиональным перспективам Риты. Главный тренер сборной СССР Игорь Турчин больше не хотел видеть ее в составе. Со слов гандболистки, практика абортов широко применялась в командах Союза, и Турчин не простил ей отказа. К состоявшейся через четыре года московской Олимпиаде-1980 спортсменка набрала лучшую форму в карьере, но приглашения в сборную так и не получила.
***
Детство Шарунаса прошло в Каунасе, оно мало чем отличалось от жизни других детей: мальчик ходил в школу, занимался баскетболом, уплетал мамины пельмени и старался держаться подальше от сомнительных компаний. «Я вырос в семье из среднего класса. Во времена коммунизма мы все считались средним классом», – писал баскетболист.
Шарас любил Литву, но даже предположить не мог, что эти земли когда-нибудь вновь обретут независимость. В более зрелом возрасте он объяснял эту неуверенность влиянием советской пропаганды.
«Моим родным городом был Каунас, а родной страной – Литва. Но это не имело большого значения: Москва все равно считалась столицей нашего государства – Советского Союза. Это не подвергалось сомнению, я и понятия не имел, насколько сильно все может измениться.
Честно говоря, когда я был ребенком, то никогда не думал, что произойдет нечто подобное, что Литва станет суверенным государством. Машина коммунистической пропаганды успешно фильтровала информацию.
У меня остались расплывчатые воспоминания, как отец упоминал о независимости Литвы. Но он говорил неопределенными выражениями, будто что-то сдерживало его. Однажды он рассказал мне, что не так уж давно Литва являлась независимой страной, и это повергло меня в шок. Нам не позволяли изучать подобные вещи и тем более обсуждать их. Люди боялись говорить, почти все входили в состав Коммунистической партии Советского Союза. Если ты не вступал в нее, у тебя появлялись проблемы с поиском работы, тебя могли запросто выбросить из жизни общества.
Что мы вообще могли знать о происходящем в мире? Ничего, кроме того, что американцы – плохие. У нас не было возможности смотреть фильмы из США, разве что тайно, благодаря появлению кассет. Мое первое знакомство с американским кинематографом выдалось крайне необычным: на дне рождения друга мы смотрели «Рокки IV». Да, тот самый, где главным злодеем сделали русского парня со странным голосом, способного убить одним ударом, но в итоге проигравшего американцу – хорошему парню с большим сердцем. По пути домой я размышлял и удивлялся: «Неужели они действительно видят нас такими?» Но нам удавалось узнать совсем немного. Мы практически не смотрели ничего из Испании, Италии или каких-либо других стран.
Москва была столицей нашей Матушки России, и, как все послушные дети, мы трепетали в страхе перед ней», – рассказывал тренер «Барселоны».
Не мечтал играть за сборную СССР (только за «Жальгирис»!) и обвинял страну в фальсификации истории с помощью пропаганды
Талант Ясикявичюса проявился довольно быстро, но он никогда не мечтал о том, что попадет в сборную СССР. Его мысли пленила совсем другая команда – каунасский «Жальгирис».
«Наверно, каждый подросток мечтает сыграть за свою страну. Но не я. Мне казалось, что в гигантском СССР федерация всегда найдет кого-то более подходящего.
Однако у меня имелась другая мечта. Я был уверен, что окажусь самым счастливым парнем на свете, если когда-нибудь стану игроком «Жальгириса». С ума сходил по этой команде: знал абсолютно все про каждого баскетболиста, даже какие размеры обуви они носят! Отец общался с некоторыми игроками и периодически дарил мне плакаты и фотографии с автографами, а я развешивал их в комнате.
Для меня существовал только «Жальгирис». По факту у меня не имелось альтернативы: если ты вырос в Каунасе, играть в баскетбол ты будешь здесь. Конечно, если ты достаточно хорош для этого. Другими теоретическими вариантами выглядели рижский СКА и московский ЦСКА, куда я мог попасть, если бы пошел в армию…»
Но в армию Шарунас не собирался.
***
Когда 11 марта 1990 года Верховный Совет объявил о восстановлении независимости Литвы, мальчику только исполнилось 14 лет. Новая реальность повергла его в шок:
«Я ничего не понимал. Помню первый выпуск новостей после объявления. В какой-то момент репортер произнес: «А теперь к событиям за границей – в Москве…». В Москве? За границей? Вот это новость…
Понимаете, мы любили Литву, но всегда были частью чего-то очень большого, что восходило к Москве. Произошедшее выглядело нереальным, у меня не хватало сил осознать этого, ведь я оставался простоватым пареньком, который никогда не переживал из-за политики или каких-либо социальных изменений, за исключением падения Берлинской стены. Даже если бы я и пытался найти информацию самостоятельно, пропаганда все равно бы подсунула мне только ее недостоверную часть.
Я люблю историю, но не ту, которую преподавали в школе, потому что в Советском Союзе существовала только одна версия мировых событий – та, что соответствовала пропаганде. Уже позже у меня появилась возможность ознакомиться с другим взглядом на историю – версией западного мира. Мне будто явилось откровение.
Во время «перестройки» у людей появилось больше возможностей для зарубежных поездок. Отец взял меня в Берлин, мы ходили по музеям и местам, о которых я читал в книгах. Больше всего меня поразили истории музея Берлинской стены о людях, которые пытались бежать из Восточной Германии. Я получил огромное удовлетворение от посещения мест, где творилась история. Настоящая история.
Отец начал зарабатывать деньги в Германии, куда отправлялся по три-четыре раза в год. Ему даже удалось накопить на иномарку. Наконец можно было пересесть с «Лады» и других советских автомобилей. Nissan Sunny быстро завоевал популярность в Каунасе, так что и мы купили его.
Перемены происходили повсюду. До сих пор помню трансляцию по телевизору, когда парламент проголосовал за независимость. Потребовались месяцы, даже годы, чтобы нас признали другие страны. Первой стала Исландия, но в 1991-и нас все еще официально называли частью Советского Союза. Затем русские порвали с нами все торговые связи: на полках магазинов стало пусто. Семьи получали талоны на еду, но было сложно – тяжелее, чем просто начать с нуля».
Сделал все, чтобы попасть в первый «Макдоналдс» в Москве, а затем уехал в американскую школу
Удивительно, но самое любимое воспоминание Шарунаса из детства все равно связано со столицей России и лишь частично с баскетболом.
«В конце января 1990 года, в России открылся первый «Макдоналдс». Как сейчас помню, мы отправились в Москву на турнир, и я не мог упустить шанс посетить его. Мне было все равно, что придется ждать в очереди и долго стоять на морозе, я готовился к этому все детство, когда по утрам ходил в школу при минусовой температуре. Ничего на свете не могло помешать мне попробовать гамбургер. Оставалось надеяться, что тех денег, что отец дал мне с собой, хватит для покупки.
Эмблема ресторана сияла так ярко, а я пытался перебороть страх подойти к кассе, боялся, что такой каприз обойдется мне слишком дорого. Только представьте: для мальчика из Каунаса поесть в «Макдоналдс» означало стать знаменитостью в городе. Ты мог стоять в окружении одноклассников, и они всей кучей слушали с открытыми ртами твои разглагольствования о картошке фри и булочках с говяжьей котлетой. А еще о сладкой газировке – о настоящей сладкой газировке!
На кассе меня спросили, хочу ли я «Кока-Колу» или «Спрайт». Какой еще «Спрайт»? Конечно же «Колу»! Невероятно, парень просто нажал на кнопку, и она полилась в стакан. Это было за пределами человеческого понимания!» – смеялся Ясикявичюс.
***
Молодой баскетболист начал выступать за молодежную сборную получившей независимость страны. Первым крупным турниром с его участием стал Чемпионат Европы U16, прошедший в 1993 году в Турции. За весь турнир литовцы потерпели лишь одно поражение – в четвертьфинале от будущих победителей из Греции. О молодых и дерзких прибалтах узнал весь мир, многих игроков той команды звали на просмотры и коммерческие соревнования. Как и Шараса: 193-сантиметровый защитник побывал не только в странах Европы, но даже съездил в Австралию. В итоге его пригласили играть за американскую школу в Пенсильвании, откуда он в 1994-м перебрался в команду университета Мэриленда в NCAA, где и провел следующие четыре года.
Баскетболист не смог попасть в НБА после завершения студенческой карьеры, но вернулся за океан уже в 2005-м: позади остались сезоны в «Ритасе», «Олимпии», «Барселоне» и «Маккаби», а впереди маячили два года в «Индиане». Однако в январе 2007-го Ясикявичюс стал одним из героев обмена «Пэйсерс» и «Уорриорз» с участием восьми игроков, включая Эла Харрингтона, Стивена Джексона и Майка Данливи, и остаток сезона провел в «Голден Стэйт». В 26 играх за новую команду литовец проводил на паркете всего 12 минут в среднем и летом принял решение вернуться в Европу – закончил свою историю в НБА, как говорил он сам.
Был близок к переходу в ЦСКА в 2007-м после возвращения из НБА
Тогда же в межсезонье 2007-го Шарунас впервые оказался в ситуации, когда всерьез мог попасть в российский клуб: серьезный интерес к игроку проявлял ЦСКА, нуждавшийся в усилении после тяжелого поражения в финале Евролиги от «Панатинаикоса» Желько Обрадовича. Трудным это время оказалось и для Ясикявичюса: его мучили повреждения правого колена, паха и икроножной мышцы, к тому же в полуфинале Евробаскета-2007 литовцы уступили сборной России. Ясик винил в проигрыше организаторов:
«Мы шли без поражений, но перед матчем с Россией нам досталось всего 24 часа отдыха, тогда как русским – 48. Я считаю, что это несправедливо. Они были свежее, мгновенно прижали нас давлением и вышли вперед после рывка 18:3. Мы ничего не могли поделать…
Я злился на ФИБА и всем сердцем желал победы Испании в финале. Но пришлось смотреть, как Джей Ар Холден попадает абсолютно сумасшедший бросок и ставит на колени Газоля и всю Испанию. Я находился у боковой линии с друзьями в ожидании церемонии награждения и молчал. Меня расстроила не Россия, я был разочарован составителями календаря».
Переговоры о контракте с новым клубом продолжались даже во время чемпионата Европы. Самые крупные предложения предоставили ЦСКА и «Олимпиакос», но отказывающийся говорить на русском языке защитник предпочитал иной вариант.
«Я не пришел в восторг от идеи переехать в Москву. Гораздо сильнее меня интересовал «Панатинаикос». Желько Обрадович посетил нашу игру с Францией. Затем он написал мне несколько сообщений и позвонил. Разговор прошел легко и приятно, как с Лэрри Бердом в Тель-Авиве. Обрадович держался спокойно: он хотел убедить меня, но не давил при принятии решения.
А еще с ним было весело. Он не только объяснил мне свой игровой план с большим количеством пик-н-роллов, которые хорошо подходили мне, но также иронично отозвался о предстоящей работе: «С таким большим количеством атакующих защитников это будет то еще зрелище. Особенно в защите, но мы придумаем что-нибудь». Конечно, он шутил. Ведь если в баскетболе Обрадовича и есть что-то действительно серьезное, так это защита.
Фактор Обрадовича оказался очень важным, даже скажу – решающим для моего выбора. Мне хотелось играть под руководством дотошного, строгого и профессионального тренера, и он отлично подходил на эту роль. Никогда не забуду фразу Пэта Райли: «Тяжелый труд и преданность делу не гарантируют тебе ничего, но без труда и преданности делу у тебя нет ни шанса». Я заключил двухлетнее соглашение с «Панатинаикосом» на 6,5 миллиона евро. «Олимпиакос» предлагал на 1 миллион больше», – признавался четырехкратный чемпион Евролиги.
В следующий раз на Ясикявичюса вышли из России уже в 2010 году. Находившийся без клуба 34-летний защитник приглянулся казанскому УНИКСу, даже его беременная жена Анна Дука согласилась рожать в Татарстане. Однако вскоре с баскетболистом связался «Ритас», и Шарунас отправился играть в Литву.
***
После завершения игровой карьеры в 2014-м литовец переквалифицировался в тренеры. Сначала стал ассистентом, а затем и вовсе возглавил родной «Жальгирис», с которым в 2018-м году феерично обыграл московских «армейцев» в матче за третье место Евролиги.
Успехи молодого специалиста заметили по всему миру, и сейчас он возглавляет один из сильнейших клубов Европы – испанскую «Барселону». Шарунасу, которому в марте исполнится 46 лет, предсказывают светлое будущее, а особенно смелые любители баскетбола ждут его в качестве главного тренера в НБА. Но почему-то есть уверенность, что даже если вариант с США так и останется лишь фантазией, Ясикявичюса в ЦСКА или другом клубе из России мы все равно не увидим.
