Японский маршрут Самбура и Копачева.
Мы прилетели на Олимпиаду в Токио, которую многие – еще до начала – называют «самой необычной» в истории. Еще никогда Игры не проходили в стране, где действует режим ЧС и введен жесткий карантин (14 дней для приезжих).
Олимпийцам – легкие послабления (карантин от 0 до 6 дней в зависимости от страны прилета и одобренного активити-плана), но все живут и работают в строгом «пузыре». Первые три дня и далее каждый четвертый – обязательный пцр-тест (тут его сдают иначе, чем в России – расскажем ниже). Шаг влево/вправо – проблемы, вплоть до депортации из страны.
Запрещено почти все:
– ездить на общественном транспорте (по крайней мере, первые 14 дней);
– выходить из отеля и гулять по городу (за этим следят GPS-приложение и сотрудник секьюрити);
– ходить без масок – даже по улицам.
До прилета в Японию казалось, что это настоящий концлагерь, а все гости – узники. И, кажется, зачем такая Олимпиада, которая всегда ассоциировалась с праздником и культурным кодом принимающей страны?
В общем, до посадки самолета казалось, что нас ждет тотальный кошмар. Но…
Это не так. Кошмара в Токио нет – более того, если бы кто-то и мог провести сегодня более-менее (важная оговорка) безопасную Олимпиаду, то это японцы – усердные, добродушные, вежливые. Они как хозяева, возможно, и раздражаются резкому наплыву иностранцев, но точно не показывает этого раздражения.
Наоборот – все отточено до мелочей: каждый сотрудник Токио-2020 (а их, кажется, сотни тысяч) готов помочь, подсказать – часто чересчур активно, суетливо, не понимая смесь всех языков мира.
Но еще ни разу мы не увидели равнодушия, агрессии или выражений в духе «И зачем вообще ваша Олимпиада?». Они даже оформили транзит-комнаты олимпийской тематикой:
Японцы действительно взялись за неблагодарное дело: проще было отменить Игры, сославшись на ковид (в столице каждый день обновляется рекорд по заболеваемости), чем попробовать воплотить в жизнь амбициозную задачу – провести Олимпиаду в непривычных условиях.
Чтобы вас не снесло лавиной олимпийских терминов (томагавк, верблюд, пугало), ныряйте в этот текст
Они точно не испугались, и это подкупает. Да, мы пока видим город из окон автобусов и такси, еще не отточено расписание до олимпийских объектов, но это мелочи – еще не было ни одних Игр, где бы с первого дня все службы работали идеально.
Олимпиада – это всегда хаос, который не должен пугать. Скорее мотивировать преодолевать любые трудности.
Вот нестандартный, но единственно возможный путь для тех, кто все-таки добрался до Токио. Скорее всего, по работе, потому что болельщикам сюда нельзя (из-за ограничений только 26 соревнований пройдут с болельщиками, остальные 724 – при пустых трибунах).
1. Ключ к попаданию в Токио – ПЦР-тесты на ковид, без них не откроется ни одна дверь, даже при вылете.
Задача: сдать два до отлета в разные дни – один за 96 часов, другой за 72 часа и меньше. Звездочка к задаче – результаты надо вносить по единственной – утвержденной Правительством Японии – форме, с которой, например, в Москве работают только две клиники. Если попасть в них не получается, то в других надо уговаривать на корректировки в бумагах (и не все на это готовы).
Пример от коллег, которые полетели в Токио через Хельсинки: на пересадке вскрылось минимальное несоответствие – в итоге человека сняли с рейса и заставили пересдавать тест за 300 (!) евро.
2. При этом требования и вообще расклады за последнюю неделю менялись почти каждый день. Актуальный вариант по тестам – уже три штуки до вылета, по одному за день.
То же самое – с карантином: информация быстро обновляется. Изначальный вариант, еще с весны: 3 дня в номере отеля, не считая дня прилета (он нулевой) – завтраки под дверь, все остальное только через сервисы доставки еды.
Затем промелькнуло новое правило: 6 дней после прилета – для тех, кто с 18 июля прибывает из России и других стран, которые японское правительство отнесло к проблемным. Спойлер: мы проходим карантин с оговорками (об этом чуть позже).
3. Встреча в аэропорту – самый тревожный процесс: ничего трудного делать не надо, но нависает неизвестность (каждый сидел в ожидании на стуле под отдельным номером).
В любой момент из группы прилетевших могут увести в «отстойник-изолятор» – не обязательно из-за проблем с тестами; достаточно вопросов по документам, приложениям в телефоне.
Из приложений требуют два:
• OCHA – по сути, паспорт на время Олимпиады. Там наши личные данные, информация по всей логистике (рейсы туда-обратно, отель, объекты, разрешенные к посещению), а также дневники здоровья. Каждый день в OCHA заполняем анкету о самочувствии: какая температура, что беспокоит, принимали ли лекарства, пересекались ли с людьми, у которых есть симптомы.
Еще приложение отображает QR-код, который с первого дня становится пропуском на объекты.
• COCOA – приложение для отслеживания контактов: вдруг мы контактировали с зараженными. Контролируют через GPS, но не только – камеры на улицах тоже в деле. По ним проверят, где и когда мы былм, спускали ли маску хоть на секунду, к кому обращались, как долго разговаривали.
Продолжительность разговора – весомый фактор: на всю Олимпиаду контакты со спортсменами в микст-зоне ограничены до 90 секунд.
15 российских звезд на Олимпиаде в Токио: кто возьмет золото – Ласицкене, Медведев, Нагорный, Ефимова или волейболисты?
4. Между приземлением и выходом из аэропорта «Нарита» прошло почти 5 часов. При том, что «Нарита» пустует (в основном олимпийские рейсы принимает «Ханеда»), а прилетевших на Олимпиаду в нашем самолете было всего 10-12.
Мы заполнили около десятка документов и постоянно отдавали на проверку то, что заполняли до вылета. Не меньше 5 раз показывали загруженную OCHA, пару раз – результаты ПЦР-тестов.
По механике напоминало поход на медобследование – перемещаешься змейкой от стойки к стойке, только с длинными паузами. Самое необычное в процессе – сдача очередного теста: набрать слюну в пробирку через воронку – на Олимпиаде это главный метод.
Ожидание результата – последний барьер перед выходом. Если тест положительный хотя бы у одного из группы, неприятности возникнут у всех – вы не знакомы и вообще случайно оказались в одном самолете, но уже 5 часов в одной очереди.
Поэтому громко радуются все, когда волонтер приходит со словами: all negative.
5. Еще один штрих о самоотдаче японцев: на выходе из аэропорта нашу группу (напомним, 10-12 человек) встречали и вели к автобусу пятеро (!) волонтеров. Автобус привез всех к чему-то вроде сортировочного пункта – и там можно ощутить себя товаром на фасовке: один волонтер вел нас несколько метров до лифта, другой жал кнопку вызова и отправлял дальше, третий встречал у открывающихся дверей, отводил к четвертому – и тот рассаживал по такси до отелей.
Нас повезли в разных машинах, таково правило: один пассажир на салон – хотя мы живем в одном номере. Да, это забавно.
6. Условный карантин все-таки есть: в течение 14 дней нельзя пользоваться общественным транспортом (на объекты возит специальный – олимпийский) и выходить на улицу.
Для тех, у кого нет даже 3-дневного карантина взаперти (для этого должны быть веские основания), ввели еще одно послабление: выйти из отеля можно на 15 минут. В холле за этим следит специальный секьюрити – не сотрудник отеля: в тетрадке у него проставляем время выхода и потом – прихода.
Мы приземлились в 16 часов, заселились почти в 23 – повезло, что супермаркет работал рядом. Закупились полевым набором (местный «Доширак» – гвоздь программы):
7. Впереди три дня с обязательной сдачей тестов (тот самый – со слюной).
Если с ними порядок, дальше – раз в четыре дня. Ковид-реальность привлекает внимание только в первые часы: кругом санитайзеры, позиции в столовых и пресс-центре через пластиковые перегородки…
…в туалетах нет сушилок для рук, волонтеры стараются не приближаться.
Как справедливо заметил волейболист Артем Вольвич (читайте его большое интервью – далеко не только о волейболе – на днях): «Что изменится от того, что я начну ныть: мне неприятно, мне нехорошо, мне хочется выходить на улицу? Ничего. Есть нормы – надо принять ситуацию и следовать им. Олимпиада – не тот турнир, от которого надо отказываться по таким причинам».
