Эмоции Алексея Сафонова.
Журналисты – черствые. Через нас проходит огромное количество новостей о трагедиях и смертях. Когда видишь намек на что-то плохое, уже автоматически готовишься к тому, что лучше не станет. Поэтому с конца апреля, когда выяснилось, что у Абдулманапа Нурмагомедова пневмония, я морально себя успокаивал. Потом (в мае) мы читали о его госпитализации, коме, аппарате ИВЛ и инсульте. Дальше (в июне) – о победе над COVID-19, о последствиях на сердце и почки, а еще улыбках от присутствия Хабиба. А теперь перед глазами то самое сообщение Рамзана Кадырова, что Абдулманап умер. И это та самая новость, которая ломает тебя – и не важно, что ты привык читать и писать про смерть.
Мне казалось, что Абдулманап – это человек, у которого всегда есть план. Начиная с момента, когда он дома постелил борцовский ковер, на котором учился ходить Хабиб, и заканчивая ведением боя против Конора. Нурмагомедов контролировал абсолютно все процессы, в которых был задействован.
Мы познакомились в 2015-м. Попробовал назвать его Абдулманапом Магомедовичем, но он сразу пресек – просто Абдулманап. Сделали несколько небольших интервью, в которых он ни разу не отказывал, но особенно мне запомнился наш разговор в 2017-м.
Той весной я подрался на турнире Fight Nights, а в первом ряду сидели Абдулманап и Хабиб. Когда я оказался в клетке и увидел это, Нурмагомедов-старший кивнул мне. Как рассказали позже общие знакомые – Абдулманап был уверен, что я выиграю, а его сын поддержал небольшой спор, ставя на соперника.
Чемпион UFC оказался прав. А уже через 3 недели я полетел в Дагестан – в гости к тренировочному процессу Абдулманапа. Друзья подвезли меня к гостинице (ее адрес оставил Нурмагомедов), и я позвонил ему.
– Абдулманап, здрасьте. Я у отеля.
– Сейчас скажу, чтобы тебя заселили. Но подъеду чуть позже, пока у меня дела.
На ресепшн гостинцы позвонили ровно тогда, когда я к нему подошел. Оказалось, здесь Абдулманап селит тех, кто приехал на сборы – по крайней мере, весь мой этаж был в бойцах. Отель располагался у пляжа Каспийского моря: именно здесь Нурмагомедов каждое утро контролировал пробежки и зарядки спортсменов. Проснуться для этого надо было то ли в 6, то ли в 7 утра. И Абдулманап каждый раз уже стоял на улице, специально приезжая из другого места.
На следующий день Абдулманап забрал меня и еще пару журналистов на машине и отвез в зал. По дороге показывал и рассказывал про каждое место, которое попадалось: здесь что-то выиграл Хабиб, здесь кто-то занимался, а это друзья построили. А потом мы вдруг заговорили про любимый Нурмагомедовым «Спартак».
«Думаю, мы чемпионство уже не упустим. В этом году станем первыми», – сказал он за рулем, рассуждая о Массимо Каррере. Как сейчас помню: это было 25 апреля, а 7 мая красно-белые досрочно взяли золото.
Много слышал о тренировках Абдулманапа, но был очень впечатлен, когда увидел толпу бойцов, встающую по струнке при одном его виде. Он контролировал все действия, просто сидя на скамейке. Кому-то кричал через весь зал и давал советы, кого-то очень коротко хвалил.
А потом все снова выстроились – и Абдулманап шел вдоль шеренги, рассказывая каждому, над чем стоит работать. Еще делал замечания тем, у кого длинные волосы, борода или ногти. Не потому что это не нравится ему, а потому что это и травмирует оппонентов, и вредит самому спортсмену.
Дальше мы поехали в гостиницу, но не в номер: Нурмагомедов повел пить чай. Мы сидели в компании 4-5 человек, недолго записывали интервью, а потом просто повыключали диктофоны, потому что этот официоз давил. И дальше обсуждали все подряд: договорные бои в России, индустрию в целом, методы подготовки. Абдулманап сам вспомнил про мой бой: сказал, что я должен быть лучше и в борьбе, и в ударке. Тогда стало даже как-то стыдно, что подвел его ожидания, хотя ведь мы виделись всего несколько раз. Так мы просидели до часу или двух ночи. И утром он снова был на пляже.
У Нурмагомедова правда на все был план. Даже интервью он уводил туда, где был заведомо сильнее. А еще с ним работала какая-то магия: даже подумать не мог, чтобы перебить его, хотя понимал, что ответ уже далек от вопроса. Но он никогда не отказывался от общения и всегда говорил. И я знал, что ему можно задавать те вопросы, на которые не ответит никто другой.
Наша последняя встреча была осенью 2019-го – на чемпионате мира по боксу в Екатеринбурге – в день рождения Хабиба. Сидели в лобби отеля где-то в полночь, обсуждали еще одну потенциальную поездку в Дагестан. Абдулманап рассказал о скором выходе своей книги «Отец». Что хронометраж его историй на диктофоне для этого составил какое-то дикое количество часов, переходящих в дни. Потом было мимолетное рукопожатие в декабре. И все.
Каким запомню Абдулманапа Нурмагомедова? Открытым человеком, у которого все было под контролем.
