Зарубимся напоследок.
Почему Краузе изображен как злодей?
Вообще большая часть претензий к «Последнему танцу» гораздо больше говорит о времени, в котором мы живем, чем собственно о дефектах самого сериала.
Как можно все валить на умершего Краузе, где женщины вокруг главного героя, зачем обижать пушистого Айзейю Томаса…
«Последний танец» заменил спорт на карантине. Зафиксируем 23 гениальные сцены, от которых мы кайфанули
Лицемерно-толерантный мир просто оказался не готов к встрече с Майклом Джорданом: тот кажется ему «мелочным» и «злобным», а все лишь из-за того, что говорит то, что думает – смеется над Гэри Пэйтоном, ненавидит «Детройт», унижает «Никс».
Краузе вовсе не изображен как злодей, а ровно как тот, кем он и был в 98-м:
1) Гениальным менеджером, который нашел Фила Джексона, пригласил Текса Уинтера, вырвал Скотти Пиппена, шел наперекор главной звезде в обменах (друга Чарльза Оукли) и назначении тренера (уволил игравшего в финале Востока Коллинза), усилил династию Тони Кукочем и Роном Харпером, выменял Денниса Родмана за стиральную машину…
2) Человеком, который в том числе из-за личных амбиций не дал величайшей команде лиги на тот момент бороться дальше. Краузе всегда ставил организацию выше суперзвезд и верил в то, что титул без Джордана будет для него самым ценным. Из-за чего собственно сезон-97/98 и стал «Последним танцем».
Была ли в действиях Краузе логика?
Конечно. Он сам ее объясняет в опубликованных сейчас посмертных записках: Родман и центровые слишком сдали, Скотти Пиппен перенес две операции, но настраивался на большой контракт, Стив Керр и Джад Бушлер становились свободными агентами…
Вдобавок очевидно, что владелец Джерри Рейнсдорф не собирался вкладываться в такую команду. Он уже и за год до этого ныл из-за 30-миллионного контракта Джордана – того самого Джордана, который превратил его нелепый, никому не нужный клуб в культовую франшизу НБА.
Был ли в действиях Краузе состав преступления?
Еще как. «Бостон» платил громадные деньги постаревшим Лэрри Берду и Кевину Макхэйлу. «Лейкерс» выкладывались ради не играющих Мэджика Джонсона и Кобе Брайанта. Боссы «Чикаго» же сами отказались от команды, во второй раз совершившей невозможное (взявшей три-пит), и от баскетбольной золотой антилопы, которая бы оправдала все расходы.
Да еще и отказались демонстративно. С ультиматумом Филу Джексону в начале сезона, с конфликтом вокруг Скотти Пиппена, с постоянными напоминаниями от Краузе по ходу года, что это все, несмотря на возможный титул…
Дэвид Хэлберстам идеально описал генменеджера «Чикаго»: «Краузе не получал того признания, которое заслуживал, но стремился к признанию, которого не заслуживал». В последней книге Фил Джексон рассказывал, что его разлад с руководителем произошел после публикации «Правил Джордана»: Краузе подозревал тренера в том, что благодаря его усилиям он в ней изображен не очень опрятным, самолюбивым и нелепым функционером, над которым постоянно издевается Джордан. Раздражение все увеличивалось и привело к открытому конфликту и с тренером, которого Краузе хотел убрать уже в 97-м, и с суперзвездой.
В итоге Краузе выдавил обоих из клуба.
Вряд ли это делает его злодеем. Но совершенно точно, что все болельщики «Чикаго» (а не только Майкл Джордан) проклинают пару Рейнсдорф-Краузе уже двадцать лет.
Зачем Джордан соврал насчет Айзейи Томаса?
Семь лет назад вышла книга Джека Макколума «Команда мечты». В ней Майкл Джордан прямым текстом рассказывает о встрече с менеджером сборной США Родом Торном, на которой сказал: «Род, я не буду играть, если в команде будет Айзейя Томас».
Общее понимание сводилось к тому, что Джордан по какой-то причине (выдуманный инцидент на Матче всех звезд-85, отказ «Пистонс» от рукопожатий, что-то другое) обиделся на одного из самых важных своих соперников и лишил того Олимпиады в Барселоне.
В «Последнем танце» Джордан неожиданно отказывается от тех слов.
«Уважаю талант Айзейи Томаса. Для меня он лучший разыгрывающий всех времен после Мэджика Джонсона. Как бы я его ни ненавидел, уважаю его игру. Хотя все время спекулировали, что это я попросил не брать его на Олимпиаду, инициатива никогда не шла от меня».
После этого разговор переходит к тому, что в олимпийской сборной более-менее все были против присутствия в команде Айзейи Томаса и его присутствие негативно сказалось бы на атмосфере в команде.
Джордан на протяжении всех десяти серий не боится раздавать пинки направо и налево: Пиппен повел себя эгоистично, Хорас Грант всех сдал в «Правилах Джордана», Рейнсдорф не дал великой команде нормально закончить… Легче вспомнить, кому в сериале от него не достается. И даже в случае с Томасом он добавляет: «Если вы считаете, что это был я, пускай, я не против. Но это был не я».
Сложно сказать, в чем причина таких расхождений. Ясно лишь, что не в том, что Джордан боится показаться неприятным человеком. Возможно, просто не считает, что нужно по прошествии стольких лет выгораживать коллективное решение всей команды.
Джордан неправ, что обвинил Гранта в сливах?
Хорас Грант – самый яростный критик «Последнего танца». После выхода десятого эпизода он назвал всю историю «враньем, враньем, враньем» и вызвал Джордана на кулачный поединок, чтобы выяснить, кто из них, на самом деле, «стукач». В сериале Джордан заметил, что именно Хорас Грант сливал информацию о команде Сэму Смиту для «Правил Джордана». Хорас Грант (не очень корректно) ответил, что тот сам подставил своих бывших партнеров по «кокаиновому цирку».
Если открыть «Правила Джордана», то источники становятся более-менее понятны уже к середине.
Бывший помощник Джексона Джони Бак. (Его Краузе выставил за дверь ровно за это в 94-м).
Видимо, сам Фил Джексон, который любил использовать медиа для того, чтобы замотивировать команду.
Несколько резервистов.
И Хорас Грант.
«Правила Джордана» рассказывают об особенном положении Джордана и о том, как это раздражает Гранта. О том, что у форварда в клубе статус «козла отпущения», но он пытается бороться с нападками суперзвезды и Фила Джексона. О том, как его заставляют надеть очки и мотивируют на более жесткий баскетбол. О том, как его постоянно гнобят за мягкотелость и нытье. О том, что его бывший друг Скотти Пиппен попал под очарование Джордана…
Это настолько очевидно, что, когда Хорас Грант приезжал в Москву, мы спрашивали у него не «А это вы рассказывали обо всем Сэму Смиту?», а «Вы вот рассказывали Сэму Смиту, как вас раздражает Джордан. А чем особенно?»
В фильме эту же версию подкрепляют и Уилл Пердью («Хораса всегда возмущал Джордан»), и косвенно сам Сэм Смит, с хитренькой улыбкой заявивший, что разговаривал «со всеми», в том числе и с самим Джорданом.
В общем, Грант может быть прав только в том случае, если сам считает, что не сливал информацию о команде, а просто высказывал свою точку зрения по поводу этого зазнавшегося, эгоистичного, задравшего своими придирками пижона. Его влияние на главный посыл «Правил Джордана» – книги, которая уничтожила репутацию Джордана как безупречной суперзвезды – несомненно. И спустя 20 лет он уже может не скрывать раздражение.
Почему в фильме нет жен Майкла Джордана?
Еще одно странное мнение: в «Последнем танце» совершенно не представлены самые важные люди в жизни Майкла Джордана – его женщины. И якобы из-за этого сериал сильно пострадал.
Здесь все предельно просто.
В 2003-м на Джордана подала в суд некая Карла Кнафел, которая утверждала, что он заплатил ей всего 250 тысяч долларов, чтобы она сохранила их отношения в тайне, хотя, на самом деле, должен был заплатить 5 миллионов. Она же говорила, что еще в 91-м родила ребенка от Джордана.
Суд посчитал ее требования неправомерными, а тест на ДНК показал, что это не ребенок Джордана.
Решение было вынесено летом 2006-го. В декабре 2006-го Джордан развелся с бывшей супругой Хуанитой Ваной. Это расставание обошлось ему в 168 миллионов долларов, одну из самых крупных сумм в таких ситуациях.
Несмотря на такой дорогой разрыв, они всегда уверяли, что сохранили хорошие отношения.
При этом Ваной всегда избегала публичности.
«Я хотела упростить свою жизнь – ушла с первых полос, стала жить с меньшим размахом. Меня интересовали лишь две вещи: мои дети и мои друзья», – говорила она в интервью 2013-го.
Michael Jordan celebrating one of the Bulls' championships with Juanita pic.twitter.com/UwJd7nItLv
— Mon Salce (@MonSalce) November 21, 2019
Режиссер «Последнего танца» Джейсон Хехир объяснил ее отсутствие так: «Мне не было интересно мнение его жен или детей. У нас были те рассказчики, которые нам потребовались, и мне кажется, что мы осветили его жизнь со всех сторон».
Любая из трех причин – плохие отношения, нежелание Ваной выходить из тени, видение режиссера – вполне логично объясняет, почему ее нет.
Со второй супругой Иветт Прието Майкл Джордан познакомился в 2008-м, через десять лет после окончания карьеры в «Чикаго». Она могла бы только рассказать о том, какой он ужасный владелец «Шарлотт».
Самый параноидальный эпизод в «Последнем танце»?
Существуют сотни историй о том, как Джордан отыгрывался на тех, кто его разозлил. «Последний танец» выбирает из них самую неожиданную (и возможно, поэтому самую красноречивую).
В сезоне-93 «Буллс» обыграли «Вашингтон», но второгодка Лабрэдфорд Смит настрелял 37 очков против Джордана.
После игры юноша настолько был доволен собой, что бросил Джордану: «Отличная игра, Майк».
Джордан не мог это пропустить.
Следующая встреча у «Чикаго» снова была с «Буллетс». И ЭмДжей появился на предматчевой разминке раньше всех, чего никогда уже не делал – он собирался набрать 37 за первую половину, но хватило его лишь на 35 (и всего 47 в матче). А когда его заменили, то Джордан продолжал прыгать на боковой и подбадривать своего Дэррелла Уокера: «Не дай ему ни*** забить, ДиУок!».
Но вот одна малюсенькая проблемка: Смит никогда не говорил «Отличная игра, Майк» и сделал ничего, чтобы разозлить Джордана. Джордан сам позже признался, что все специально придумал, завел себя и отыгрался на парне, который был совершенно ни при чем.
Если это не идеальная иллюстрация внутреннего мира социопата, то не знаю, что вам еще-то нужно.
Почему Скотти Пиппену не понравилось, как его изобразили?
Сам Майкл Джордан говорит о Пиппене три важные вещи.
«Я никогда не побеждал без Скотти Пиппена. Он лучший из моих партнеров. Когда люди говорят о Майкле Джордане, они должны упоминать Скотти Пиппена».
«Мне кажется, Пиппен повел себя эгоистично» (о нежелании играть в сезоне-97/98).
«Чувствовал, что Пиппену важно чувствовать поддержку. И я дал ему эту поддержку» (о становлении Пиппена как игрока).
Что в это время делает сам Пиппен?
Объясняет свой бунт в первой половине сезона гениальной фразой: «Я не собирался портить себе лето операцией».
Scottie Pippen. BIG fan of summer pic.twitter.com/2qslygyLRc
— Rob Lopez (@r0bato) April 20, 2020
Устраивает скандал в командном автобусе осенью 98-го и материт Джерри Краузе.
Требует обмена по ходу сезона.
Дает потрясающий по степени идиотизма комментарий после злополучного инцидента с броском Кукоча в 94-м: «Я снова повел себя так же». Все это на фоне сцены со слезами Билла Картрайта.
Почему-то некоторые находят, что «Последний танец» собрал все косяки Пиппена, не пропустив ничего: ни промахов с линии в серии с «Индианой», ни больной спины, которая не дала ему полноценно играть в финале-98, ни эгоистичной войны с клубом… Но кажется, что ничто из этого (все более чем уместное в фильме о сезоне-98) не вредит Пиппену так, как вредят ему же его собственные слова, произнесенные в 2020-м.
Пиппен был идеальным партнером для Майкла Джордана и одним из лучших игроков 90-х. А еще Пиппен был ходячим сгустком всех комплексов, которые проявлялись зачастую в уродливых формах.
«Последний танец» вернул нам ровно того Пиппена из 90-х, а не эту версию без пяти минут Леброна Джеймса, неожиданно выплывшую уже спустя 20 лет.
Почему у Майкла Джордана желтые белки?
I know we have enough health concerns to worry about right now, but is anyone else concerned for Michael Jordan’s jaundice eyes in the “Last Dance”? Like for real it looks like he’s in liver failure. #TheLastDance pic.twitter.com/ScUrMgd29e
— Jill (@sadnurse420) April 27, 2020
Внешним видом Джордан перепугал некоторых поклонников: желтые белки могут указывать на желтуху и означать серьезные проблемы с печенью, от гепатита до цирроза.
Точный ответ без медицинского обследования никто не даст.
Офтальмолог Валь Фуа, с которым поговорил VICESports, предположил, что у Джордана может быть пингвукула, не имеющее никаких симптомов желто-белое отложение на конъюнктиве глаза, которое характерно для людей старше 40, проводящих много времени на солнце. Поверхность пингвукулы обычно покрыта слезной поверхностью, что также заметно в сериале.
Что пьет Майкл Джордан?
Алкогольной аналитики после фильма гораздо больше, чем баскетбольной.
An analysis of ‘The Last Dance‘ as seen through Michael Jordan’s liquor glass: https://t.co/SoZtFRG3Mv pic.twitter.com/2PlOjNFQFf
— UnDeadspin (@UnDeadspin) April 20, 2020
Известно, что Майкл Джордан поднимает себе настроение во время интервью с помощью текилы категории эстра аньехо (содержится в уже использованной таре), 35%. Марка текилы называется Cincoro, и цена на нее начинается с 1600 долларов за бутылку.
Сам бренд Cincoro частично принадлежит самому Джордану. Прошлой осенью он рассказывал о напитке подробно и добавил: «Мы решили производить собственную текилу. Если продадим, отлично. Если не продадим, у нас будет что пить».
Видимо, так и не продал.
Где снимался сериал?
Можно подумать, что Майкл Джордан дает интервью у себя дома, но это не так. Как объяснил режиссер Джейсон Хехир, «он не хочет показывать публике некоторые части своей личной жизни».
Джордана снимали в трех разных зданиях, которые располагаются недалеко от места, где он живет на самом деле – городка Джупитер во Флориде. Первый дом – с белоснежными комнатами и видом на море – был специально арендован для съемок. Остальные два принадлежат друзьям Хехира.
«Джордан не хотел, чтобы люди видели, как он живет. Я уважаю его желание и не стал настаивать», – добавил Хехир.
«Последний танец» – это «пропаганда»?
Кен Бернс, известный документальными фильмами о Рузвельтах, войне во Вьетнаме и бейсболе, после первых же эпизодов отмахнулся от «Последнего танца»: «Если главный герой влияет на сам факт создания, то значит, те аспекты, которые он не хочет там видеть, в кино не войдут. Так хорошая журналистика не делается. И совершенно точно так не делают хорошую историю, то, чем я занимаюсь».
Довольно странный посыл Бернса (при чем тут расследовательская журналистика, если это жизнеописание?) подхватили, и критически настроенные умы пришли к тому, что «Последний танец» – это «пропаганда». Пропаганда чего, правда, они не уточняют. Если пропаганда величия Майкла Джордана, то это довольно странно. Во-первых, Джордан и так стоит на первом месте в списке величайших игроков даже у оголтелых леброносексуалов. Во-вторых, Джордан всегда повторял, что не считает себя величайшим – потому что уважает игроков других эпох. В-третьих, «Последний танец» не делает ровным счетом ничего для того, чтобы подчеркнуть преимущество Джордана перед кем-либо, да хотя бы Леброном Джеймсом.
В чем проблема «Последнего танца», на самом деле?
В его излишней упрощенности, проистекающей из формата и ориентации на широкую аудиторию.
Авторы сосредотачивают все внимание на центральной фигуре. Все другие персонажи интересуют их лишь постольку, поскольку они связаны с самим Джорданом: Скотти Пиппен – своими скандалами и ошибками, Деннис Родман – своими загулами, Тони Кукоч – как объект мести на Олимпиаде, Стив Керр – как почетный получатель сначала по морде, а потом пасов под решающие броски. Еще есть враги Джордана: «Пистонс», Реджи Миллер, Клайд Дрекслер и Гэри Пэйтон. Тренеры Джордана – с их разным подходом к нему. И Джерри Краузе – которого легко и приятно стебать.
И из-за такой установки собственно баскетбольная часть становится ходульной.
«Лейкерс» в финале теряют двух звезд. Но об этом ни слова.
Дэн Марли в финале не столь плох, как о нем отзывается Джордан.
Клайд Дрекслер вообще хорош, но Джордан так не считает.
Поражение 95-го списывается исключительно на плохую форму Джордана, а не на отсутствие нормальной передней линии в противостоянии с Шаком.
О Шоне Кемпе – втором игроке финала-96 – практически не упоминается.
«Нью-Йорк» вообще игнорируют: серию 93-го года удалось спасти чудом, благодаря промахам Чарльза Смита на последних секундах, но Джордан бросает: «Индиана» доставила нам больше всех проблем после «Детройта».
«Чикаго» проиграл «Никс» в 94-м без Джордана только из-за кошмарной судейской ошибки. Но этот момент тоже не затрагивается.
Из-за скомканности возникает ощущение, что у Джордана вовсе не было никаких партнеров, кроме тех, кому он давал пасы под решающие броски (например, исчезают Хорас Грант из первого три-пита, а Тони Кукоч – из второго, но зато появляется Стив Керр с его 5 очками за матч, не показаны Рон Харпер или Люк Лонгли). И при этом все соперники становятся карикатурными рукожопами: «Пистонс» и «Никс» в основном дерутся, Реджи Миллер попадает только после толчка, остальных Джордан нисколько не уважает, а проблемы у «Чикаго» возникают только из-за усталости, физической и психологической.
И на этом фоне в роли доминирующей силы выступает Джордан, гиперуверенный в себе даже после поражений, наказывающий всех, кто перешел ему дорогу, сражающийся с отравлениями, берущий все больше и больше из-за травм партнеров, тащащий из последних сил.
The accuracy. 😂😂#TheLastDance (🎨: IG/malikradford) pic.twitter.com/94YHLB9mFp
— Complex Sports (@ComplexSports) May 21, 2020
Упрощение ли это?
Конечно, да. Баскетбол – командная игра, а у соперников Джордана было не меньше достоинств, особенно если учесть, что «Детройт» в конце 80-х, «Юта», «Никс», «Финикс» шли фаворитами. Где-то ему везло, где-то ему помогали одноклубники.
Искажение ли это?
Конечно, нет.
В целом, если не выходить за рамки 500 минут, ровно так оно и было. «Последний танец» здорово воссоздает тот ореол непобедимости, который был у Джордана, и прекрасно объясняет его источник – не похожую больше ни на кого маниакальную зацикленность на результате, умение не обращать внимания на постороннее волнение, феноменальный ресурс таланта, баскетбольных навыков и здоровья.
Иными словами, это все что угодно, но не пропаганда. «Последний танец» без прямолинейного нарративного инструментария воскрешает главный миф о Майкле Джордане как о фигуре, которая имеет сверхъестественное индивидуальное влияние на командную игру и подавляет все вокруг себя. То есть рассказывает о нем ровно так, как это и представлялось всем, кто его видел в конце XX века.
Для пропаганды же Джордана среди молодежи нужно было идти совершенно иным путем. Отправиться на территорию баскетбольной аналитики и расписать воздействие на игру в цифрах. Поменьше распинаться о всепобеждающей психологии, в которую тик-токеры не верят, и углубиться в истинный процент попаданий и всевозможные продвинутые метрики. Иллюстрировать вневременную элитарность навыков Джордана и атлетические достоинства его соперников. (Здесь у Джордана никаких проблем тоже не было бы, но получилось бы скучно).
«Последний танец» – не пропаганда. Это отличная история, выражающая взгляд Джордана на собственную карьеру.
А для остальных у него универсальный ответ: «You bitch, fuck you».
Леброн сколько-нибудь пострадал от «Последнего танца»?
Вообще нет.
Любой, кто следил за джордановским «Чикаго», скажет, что Леброн Джеймс вообще не должен упоминаться в одном контексте с Джорданом. Ну разве что речь идет о баскетболистах.
То, что ESPN в очередной раз сделали сравнения Леброна с Джорданом еще одним способом для продажи чего бы то ни было (теперь «Последнего танца»), играет только в пользу самого Джеймса. Возникает иллюзия, что Джордан чувствует необходимость защищать свое наследие, что Джордан превращается в такого Скипа Бэйлесса, чтобы все время напоминать о своем превосходстве, что Джордан тоже заслоняет своих партнеров, а его соперники даже хуже, чем Патрик Беверли. Леброн не может превзойти Джордана, потому что тот существовал в ином медиапространстве, но благодаря «Последнему танцу» Джордан врывается в медиапространство Леброна и сам облегчает ему задачу.
Леброн никогда не превзойдет Джордана: слишком уж изменилось медиапространство
Джордан таким образом перестает быть недостижимым «призраком», а становится таким же Леброном Джеймсом, только из 90-х, желающим самоутвердиться в качестве GOAT’а.
Вот только это надуманный дискурс.
«Последний танец» очень хорошо объясняет, что для Джордана не столько важно какое-то выдуманное место в истории, сколько возможность постоянно бороться и снова и снова испытывать азарт соревнования, в чем бы то ни было.
У Джордана есть шесть титулов и убежденность, что сравнивать разные эпохи невозможно. «Последний танец» говорит и об этом тоже: если и можно кого-то сравнивать с Джорданом, то только по отношению к баскетболу, по страсти и маниакальности, и сам Джордан в этом аспекте видит только одного наследника – Кобе Брайанта.
