Магомед Исмаилов – один из двух российских бойцов за пределами UFC, у которого есть миллион подписчиков. Сегодня он подерется с Александром Емельяненко – вторым миллионником. Главный бой ACA 107 – самое ожидаемое событие года, поэтому в Сочи сейчас все крутится вокруг него.
Противостояние средневеса и тяжеловеса – олдскул, который хочется видеть, слушать и чувствовать. Когда до боя оставалось меньше суток, мы договорились с Исмаиловым об интервью и записывали его до полуночи. Говорили про все: пандемию в Дагестане, съемки в «Реальных пацанах» и шансы Емельяненко.
«Ожидания от тяжелого веса были ярче. Легче погонять вес, клянусь»
– Каково это: драться, когда можно много есть и не гонять вес?
– Честно: ожидания были ярче. На самом деле все это тяжело. Легче погонять вес, клянусь. Когда гоняешь, а у тебя появляется еда – это новая победа, ловишь от нее удовольствие, все прекрасно. Осталось только бой выиграть. А тут нужно заставлять себя покушать: ты просто не хочешь. Заставлять себя не есть – легче.
– Был момент, когда понимал, что уже перебор? Что еще чуть-чуть – и станешь огромным?
– Я пытался, но не мог. Моя цель была подойти к бою с соткой веса. В прошлом тренировочном процессе, когда мы готовились к бою на 3 апреля, у меня это получилось. Было комфортно, хорошо работал. Но пару раз перегрузился, конечно. Делал тот же объем работы, как и когда дрался в среднем весе. Поэтому после перерыва из-за пандемии я учел все ошибки и двигался иначе.
Но теперь было душно и жарко. За тренировку столько воды терял, что удерживать килограммы было просто невозможно. Поэтому сейчас натощак я вешу 94,6 кг – я сам в шоке был. Думал, что хотя бы 95,5 будет.
– Тебе нравится быть тяжеловесом?
– Нет, я средневес все-таки. Но главное, что я понял: не нужно париться за килограммы. Твой организм сам поймает комфортный для тебя вес. Мне сказал: 96 кг, двигайся. 4 кг сверху накинешь – я тебе проблемки создам. Я говорю: окей, никаких вопросов!
«Саша горит. Его единственный козырь – попасть ударом, который я не выдержу. Если нет – хана Саше»
– Бой с Сашей – что это для тебя?
– Я часто писал это в хэштегах: меняем игру. Вот это для меня. Это то, чего не было в России. Я внес что-то новое, потому что люблю быть первым. Вернул немножечко времена Pride: меня всегда восхищали маленькие ребята – Майк Тайсон, Федор Емельяненко – которые побеждали больших бойцов. А я люблю покорять цели, создать себе что-нибудь сложное. Когда в меня не верят, говорят, что не получится: тебе напихают и наштругают.
– И тебе сейчас писали все это?
– Да. Не считаю спортсменов-профессионалов, у которых есть понимание MMA, я говорю о людях, об общей массе в России. Они видят Сашу: как он срубил Мондрагона, ушатал Гонзагу, а тут лысый маленький Магомед Исмаилов собрался драться с большим мощным Сашей, который еще во времена Pride гремел. Конечно, они думают, что будет избиение.
– Тебе это по кайфу?
– Ему не по кайфу. Саша горит.
– А ты?
– Нет! Почему я должен гореть? Я залез в тяжелый вес. Если бы сейчас 60-килограммовый прыгнул и сказал мне: давай порешаем все в среднем весе! Я бы ответил: давай, всю башку тебе сейчас отобью. А потом вижу в нем уверенность и понимаю: а вдруг он меня сейчас пройдет? Что мне делать дальше? Все же будут говорить, что тебя в клетке отмудохал 60-килограммовый парень, кто ты вообще такой?
– То есть в психологическим плане ты гораздо увереннее Саши сейчас?
– Конечно. Это сто процентов. Я могу играть на двух этажах, а у Саши есть только один. Вот скажи мне: чего он не хочет, чтобы произошло в бою? Угадай.
– Упасть.
– Нет. Он не хочет, чтобы я боролся. Поверь мне, очень не хочет. Я спросил его об этом, хотя знал. Если бы он дал мне правильный ответ, возможно, бой проходил бы только в стойке. Но он сказал: показывай все что ты можешь, потому что ты ничего не можешь. Поэтому я буду делать все, что я умею.
Мы провели 40 часов на весогонке с бойцом Магой Исмаиловым. А теперь показываем, какая это пытка
– Главный козырь Емельяненко против тебя?
– Попасть одним ударом, который я не увижу.
– Больше ничего?
– Послушай, он – большой тяж, коих у меня в спарринг-партнерах было много. Я привык работать с высокими ребятами.
– То есть чувствовать на себе 115 кг соперника – не новое для тебя?
– Ну, 115 – в новинку. Но это не имеет значения: работали с бойцами 105-107 кг. Суть не в этом. Физически, возможно, я бы и не уступил 117 кг. Но главное – он выше на 20 см. У него длинные руки, для тяжеловеса у Саши очень быстрые удары. Поэтому он должен попасть в меня так, чтобы я не выдержал. Если он попадет в меня ударом, который я выдержу, то все. Хана Саше.
– Финансовая сторона вопроса была сложной в переговорах? Ты же просто так в тяжелый вес не пойдешь против Саши из-за одного спортивного азарта.
– Нет. Мы с Маирбеком Хасиевым (президентом ACA) определились в 2 звонка. Они предложили, я свои условия назвал, потом выбрали золотую середину.
– Это больше 10 миллионов рублей?
– Я не могу тебе сказать. Даже намекнуть. Но для меня это хорошие деньги.
– Это крупнейший гонорар в твоей карьере?
– Чуть больше, чем за прошлый мой бой против Артема Фролова. Слушай, если бы это был Джон Джонс или Франсис Нганну – тогда бы уже пообщались по-серьезному. А это Александр Емельяненко. Я знаю все его бои, когда MMA в России еще только зарождались. Следил за его противостояниями, знаю все слабости и минусы. Бывали моменты, когда мне казалось: если бы я был против него, сделал бы так и сяк. Саша – с ног до головы изученный мной спортсмен.
«Смотрел свое первое интервью и думал: ты же беспонтовый, ты же можешь лучше! Подошел к зеркалу и раскачал»
– Ты лучше всех раскручиваешь бои в российских MMA. Согласен? Как у тебя вообще происходит этот процесс и рождаются идеи в голове? С виду – это всегда шутки на фронтальную камеру.
– К этим моментам надо подходить осознанно. Ты не можешь просто взять и пошутить над человеком, ты не знаешь, как он отреагирует. Может, он не захочет с тобой драться, а захочет на улице порешать вопрос. Нужно понимать, как сделать так, чтобы и шутка зашла, и интерес соперника к противостоянию вызвать, и зрители обратили внимание. Ты не можешь просто от балды что-то сказать. Шутка – это тонкий момент, от которого может быть и веселье, а может и проблема.
– У тебя были проблемы от шуток?
– Нет, я понимаю, где перебрал. Сразу говорю: не обессудьте, борщанул. Язык быстрее среагировал, чем мысли. Но в итоге всегда что-то придумываю. Сейчас вот придумал такое интересное противостояние.
– Ты понимаешь, что дальше будет сложнее повышать планку?
– Вот когда я бой с Сашей выиграю, ты рядом со мной сядешь и спросишь: что дальше? И я скажу: дай мне поспать пару ночей, а потом я что-то придумаю. Мне нужно правильно пережить это противостояние, а с остальным мы справимся. Найдем куда залезть, поверь мне. Мне нужны всего лишь ваши камеры и микрофончики, а дальше я уже раскачаю.
– Как до тебя дошло осознание того, что поговорить на камеру – идет в плюс тебе самому? Немногие бойцы понимают это.
– Во всем надо прогрессировать. Да, ты боец и прогрессируешь в клетке. Но неотъемлемая часть MMA – это общение и интервью. На свои первые интервью я смотрю с закрытыми глазами и думаю: что ты несешь, блин!
– А сейчас ты фильтруешь сказанное?
– Я просто прогрессировал в этих вопросах. Смотрел и думал, ты же беспонтовый, ты можешь лучше! Подошел к зеркалу и раскачал. Как вы себя чувствуете – хорошо! Когда ваше следующее противостояние – пока еще не запланировал, но я готовлюсь и держу себя в форме! Камера не должна тебя напрягать, ты должен чувствовать себя комфортно. Когда ты дерешься – она же тебя не напрягает. Вот так и в интервью. С тобой люди так знакомятся: кому-то спортсмен будет неприятен, кому будет нравиться, но он должен оставаться собой. И правильно это преподносить.
«Бой с Коляном в «Реальных пацанах» снимали с 8 утра до 2 ночи»
– Недавно у тебя был совершенно другой уровень съемок. Ты снялся в «Реальных пацанах». Как ты там оказался?
– Со мной связались и спросили, не хочу ли я принять в этом участие.
– За гонорар?
– Да. Знаешь, там я познакомился с такими людьми, к которым теперь очень хорошо расположен. Если бы мне сейчас сказали сниматься не за гонорар, но с этими же людьми – я бы согласился. Это было хорошее время, мне очень понравилось. У них семья. Да, есть за что покритиковать этот сериал, что мне в нем не нравится. Но одно я могу сказать точно: это хорошие люди, которые вместе двигались с нуля. И в итоге создали что-то интересное. Я до сих пор со всеми общаюсь.
– Сколько у тебя было съемочных дней?
– Десять.
– Устал?
– В последний день, если честно, я просто попутал уже. Привели лысого паренька, наклеили ему усы, у него была своя небольшая борода. Я спросил кто это. Говорят: познакомься, это твой дублер. Они же не в курсе были на тот момент, что у меня стиль Джеки Чана. Сказал, что хочу делать все сам и отказался от дублера. Все эти прыжки и прочее. Все остались довольны.
– Боевая сцена с Коляном – что это?
– Я замучался! 15 минут реального боя легче. Там подрался и ушел. А в сериале бой с Коляном снимали с 8 утра до 2 ночи. В моменте, когда я через него прыгал – чуть палец не сломал. Каждый прыжок делаешь по 4-5 раз, это все не так просто, как кажется. Это реально утомляющая работа, но я делал это с интересом. В конце сцены боя я на самом деле был запаренный.
– Тебе хотелось бы еще сниматься в кино?
– Да, мне понравилось. Возможно, это не последний опыт.
– Как охарактеризуешь Коляна?
– Он кремень. До сих пор я плевался от боевых сцен в российском кино. Не понимал, неужели нельзя сделать так, чтобы хотелось смотреть? Тах-тух-тах, динамично! Неужели нельзя сначала изучить MMA? Чтобы сам боец сел, посмотрел и сказал: уау! Поэтому в самом начале я спросил у Коляна, готов ли он жертвовать. Я был готов, чтобы это была крутая сцена. Он согласился.
И знаешь, я по нему реально попадал. Ему серьезно прилетало. Но он успевал еще за меня попереживать. В моменте, когда я прыгаю на него с ударом, то всегда рукой цеплялся за небольшой тросик. И Колян в процессе съемок, находясь подо мной, успевал этот тросик с руки снять и потом отбиваться!
Под гримом у него были настоящие шишки, а вся спина в следах от клетки. Я его раз 15 об нее кидал. А он ни разу даже «ай» не сказал. И успевал еще за меня попереживать. Я с другими не работал, но это лучшая команда.
«Моя главная грабля: нужно проявить правильное отношение к человеку до того, как он ушел»
– Сложная, но актуальная тема – пандемия в Дагестане. Наслышан, что для региона это было очень тяжело.
– Вот почему говорят, что сложное? Потому что не соблюдали карантин? А я тебе скажу: соблюдали. Я был там. Выходил и не видел ни одной души на улице. А вот приезжал в Москву и видел, как не соблюдают. Я был уверен, что у нас халатно отнесутся к этому. Ничего подобного. Не знаю, почему именно в Дагестане такая нереальная вспышка была. Не могу ответить на вопрос, почему у нас так много зараженных. Предположений куча, может быть, даже безумных, но озвучивать не буду.
– Почему?
– Зачем? Люди много чего безумного говорят, а я не могу быть в этом уверен. Если бы был четко уверен – сказал. Просто констатирую: у нас соблюдали. Я выезжал на машине, чтобы купить кофе, а со мной такую дистанцию соблюдали, да и опшикали всего. Москва даже 30% не сделала того, что делали в Дагестане в вопросе соблюдения. Все разбежались по домам и спрятались.
– Что происходит сейчас?
– Пока отпустило, уже конкретных новостей не слышу. Сейчас если знаю, что 2 человека умерли, то при этом 7 выздоровели.
– Каково было готовиться в таких условиях? Ты говоришь, что все-таки выезжал.
– Я всегда находил возможности: даже когда папа или брат меня в детстве буцкали, у меня получалось выскочить погулять. Я бы не увидел, что в Дагестане все соблюдают, если бы сам не вышел. А так взял, проверил, что никто кроме меня не нарушает. Если серьезно, то это были встречи со своими ребятами: у кого нет температуры, никаких предпосылок и симптомов. Ты должен был полностью хорошо себя чувствовать, чтобы мы собрались и пошли тренироваться. Но в домашних условиях и на улице тоже тренировался.
– Сейчас люди познакомились с самоизоляцией. Будут больше ценить то, что есть?
– Знаешь, когда человек тонет, он говорит: «Господь мой, прости меня, я больше не вернусь к тому, что я делал, был неправ». Но как только его лодка всплывает, человек возвращается на берег и продолжает заниматься тем, что было раньше. Если бы я сейчас гонял вес, то относился к еде иначе. Это человеческая натура. Большинство, процентов 90-95, вернутся к обычному состоянию. Их ничего не будет парить: ну, был коронавирус, да прошел.
– Это плохо?
– Лучше, если человек запоминает грабли. Если один раз прилетела она по голове, то надо учиться. Когда ты запомнишь голод, то поймешь голодающего. А если живешь только тем днем, когда ты сыт – никогда.
– Назови мне самые главные грабли, на которые ты наступил, запомнил и научился.
– У меня таких было очень много. Давай расскажу чуть-чуть грустную граблю: нужно проявить правильное отношение к человеку до того, как он ушел. Если ты этого не сделал, то будешь очень тяжело жить. В момент, когда человек уйдет, ты подумаешь: почему я не сделал так? Почему был так небрежен? Чтобы таких вопросов не было, нужно проявить отношение вовремя. Не планируйте долго – делайте. Тогда вам будет спокойнее. Это – моя самая главная грабля.
