На ЧМ-1969 Канада опозорилась, впервые в истории проиграв больше игр, чем выиграв. На тот момент канадцы не становились чемпионами мира восемь лет, и ничего им не помогало – ни формирование полноценной национальной сборной (если вы помните, долгое время на ЧМ ездил лучший любительский клуб страны), ни временное привлечение в любители игроков НХЛ – например, будущего члена Зала славы Карла Брюэра, который пропустил сезон в НХЛ ради бронзовой медали ЧМ.
На летний конгресс ИИХФ в 1969-м Канада отправила делегацию в полтора десятка человек – и там был не только глава Любительской хоккейной ассоциации страны, но и президент НХЛ Кларенс Кэмпбелл, и представители федерального правительства. Вся эта толпа отправилась лоббировать превращение чемпионата мира в турнир, открытый и для любителей, и для «любителей», и для профессионалов. Частично это было связано и с тем, что ЧМ-1970 впервые доверили родине хоккея – матчи планировались в Виннипеге и Монреале.
Первоначальное канадское предложение о полном допуске всех профессиональных игроков на ЧМ не прошло. Советская пресса описывала, как канадская делегация устроила пир для делегатов, показала им красивый фильм о НХЛ, где в конце выступал даже премьер-министр с просьбой допустить профи. Канадская пресса писала, что советская сторона контролировала 14 голосов делегатов из 50 – советская писала о таких же лоббистских усилиях со стороны канадцев.
Кэмпбелл и компания очень хотели видеть профи на ЧМ, так что стали предлагать компромиссные варианты. Вариант с 12 профи в заявке провалился даже сильнее, чем вариант с полным допуском. В итоге ИИХФ разрешила девять профессионалов в заявке не из клубов НХЛ – голоса раскололись 25-25, и решающим стало мнение Банни Ахерна, президента ИИХФ.
СССР противостоял канадским планам не столько из-за боязни проиграть, сколько из-за опасения исключения хоккея из олимпийской программы после допуска профессионалов на ЧМ – а такая возможность реально существовала. Президент МОК Эйвери Брендедж готов был выкинуть хоккей из олимпийской программы, потому что (по крайней мере, на словах) максимально отстаивал любительский статус спорта – например, горнолыжный спорт он назвал «опасным ядом» олимпийского движения.
Европейские страны нажаловались Брендеджу и МОК, и комитет надавил на ИИХФ, которая созвала чрезвычайное заседание в январе 1970-го. Канадская делегация предлагала преобразовать будущий ЧМ в некий «международный турнир», но федерация переиграла свое решение шестимесячной давности, снова запретив профи участвовать на ЧМ и лишив страну ЧМ.
Канадцы с шумом хлопнули дверью. Президент канадской любительской ассоциации (CAHA) Эрл Доусон заявил Ахерну, что они разочарованы его руководством – канадцы рассчитывали, что президент ИИХФ сможет избавить хоккей от олимпийского диктата, но он ничего не сделал. На итоговой пресс-конференции почти 70-летний Ахерн еле сдерживал слезы и заявил, что CAHA больше не контролирует канадский хоккей. В самой CAHA подсчитали, что одних билетов на матчи они продали на 300 тысяч – гигантская сумма для того времени.
Канадцы пропустили две Олимпиады и семь чемпионатов мира, которые фактически стали чемпионатами Европы – американцы четыре года просидели в дивизионе B. Все изменили два человека – новый президент ИИХФ Гюнтер Сабецки, который понимал, что без канадцев международный хоккей – это что-то очень странное, и легендарный Алан Иглсон, о котором говорили: «Алан думает, что бог послал его на землю рулить хоккеем».
Иглсон, который был исполнительным директором Ассоциации игроков НХЛ, как известно, был автором идеи и Суперсерии, и Кубка Канады. В свою очередь, своеобразной платой ИИХФ за санкционирование международного турнира всех лучших, за который она прибыль не получала, стал допуск профессиональных игроков на чемпионат мира. Первый из них после Кубка Канады состоялся в Вене.
Принцип формирования сборной не особо отличался от нынешнего: шесть команд, не попавших в плей-офф, закончили играть еще 3 апреля – и именно их игроки первыми поехали в Австрию. Через неделю из первого раунда, который игрался до двух побед, освободились еще игроки – и это очень удивило советскую прессу, которая писала о «нескольких десантах» канадцев в Вену. Знали бы они, как будет комплектоваться сборная России через 40 лет после этого!
В Вену канадцев провожали торжественно – о какой-то там «второсортности» никто не заикался. Montreal Gazette перед турниром так и писала: «Канада едет на неоспоримый чемпионат мира». Критерий «трушности», как видно, прост – с Канадой ЧМ настоящий, а без нее какой-то не такой. О том, какой состав едет, говорили и думали уже меньше.
Несмотря на то, что на ЧМ поехали только два игрока из состава на КК-1976, в сборной было восемь участников Матча звезд-1977. В защите выделялись многолетний партнер Бобби Орра в «Бостоне», сильный домосед Даллас Смит, который ушел из клуба из-за контрактных споров, габаритный Фил Расселл, нахватавший в сезоне 233 минуты штрафа (четвертый результат в лиге) и Кароль Вадне, вошедший в состав на Кубок Канады, но просидевший весь турнир в запасе.
В атаке заметен Род Жильбер – участник Суперсерии, который и в 36 лет набирал по очку за игру (в Зал славы его ввели уже в 1982-м), быстроногая связка из «Питтсбурга» Ларуш – Проново (в 1976-м оба набрали больше 100 очков и вошли в топ-10 лиги, но за год подсдали), обладатель «Колдера»-1975 Вэйл и, конечно же, Фил Эспозито – капитан и играющий ассистент главного тренера. На пресс-конференции Фил улыбался, благодарил спонсоров и шутил: «В 1972-м в России у нас слишком рано кончилось пиво. Это не должно повторяться!»
При этом в сторону Иглсона летели стрелы – генменеджер команды из ВХА обвинил крестного отца канадской сборной в том, что он взял в нее только своих клиентов и вообще не обратил внимание на игроков из параллельной лиги. Сам Иглсон отвергал все обвинения и очень гордился тем, что в Вену удалось пригласить всех, кого он намечал. Планировалась даже помощь Бобби Орра, который из-за травм сыграл только 20 игр в сезоне, но он все-таки прилететь не смог.
И все-таки это была далеко не идеальная сборная. Обозреватель «Montreal Gazette» Эл Стракан раздавал нелицеприятные характеристики: «Защита слабая – здесь лишь немногие могут играть на том уровне, который задала нам оборона на Кубке Канады. Вадне непостоянный. Смит просто медленный. Расселл и Кернс – обычные середняки. Разве что Рик Хэмптон показывает какие-то проблески».
В позднейших мемуарах, которые на русский перевел Андрей Осадченко, Фил Эспозито писал: «Я вел себя как псих. Как настоящий психопат, потому что у нас собралась плохая команда, и шансов на победу мы не имели. Я подумал, что, может быть, получится хотя бы запугать соперников». И эта сборная была невероятно наглой. После выставочного матча чехословацкая пресса называла эту версию Канады «самой грязной и грубой из всех, что мы видели до этого».
Ну а какой эта сборная была в игре? Лучше всего прочитать взгляд со стороны – обозреватель «Футбол-Хоккея» так описывал первый матч Канады после возвращения на ЧМ: «Если бы матч Канада – США игрался не сразу после трех остальных, он не произвел бы такого странного впечатления. Казалось, что игра идет по каким-то иным даже правилам, где записано, что одна команда имеет право начинать атаку лишь тогда, когда другая целиком откатилась на другую половину поля.
Игрок, заполучив шайбу у себя в зоне, обычно вразвалочку пересекал половину площадки и лишь затем, именно тут натолкнувшись на сопротивление противника, искал партнера. Только когда шайба оказывалась у чьих-то ворот, наступали вспышки настоящей борьбы. Такими же вспышками выглядели необыкновенные по нашим меркам броски по воротам. Впрочем, вратари расправлялись с ними на удивление спокойно и уверенно. Уж коли канадский игрок оказывался на позиции, откуда можно бросать, иных ходов он не пытался искать ни разу». Канадцы же жаловались на советского судью Виктора Домбровского, который якобы удалял их ни за что.
В следующем матче канадцы играли со шведами – и в связи с этим можно привести еще одну байку от Эспозито: «Мы играли выставочный матч против шведов, и в середине встречи Стиг Салминг, брат Берье, ударил меня клюшкой прямо по яйцам. Я хотел ему отомстить, но это получилось только после игры, в отеле. Я зашел в лифт и встретил там Стига в компании других игроков. И тут же дал ему в челюсть, да причем хорошо так дал»
«Вечером перед игрой со шведами уже на самом турнире я подошел к их столу за ужином, и сказал: «Если вы, ##### (неадекватные граждане), возомнили, что сможете нас обыграть, то вы ######### (несколько потеряли рассудок). Мы вас покалечим. По-ка-ле-чим!». Взять «тре крунур» на понт не получилось – шведы выиграли 4:2, а канадцы нахватали восемь удалений. Советская пресса снова была критичной: «Все их ходы были скучны, однообразны, каждый можно было предсказать, каждый из них как две капли воды походил на остальные».
На очереди была советская сборная. Когда перед турниром центра канадцев Уэйна Меррика, который праздновал день рождения посреди ЧМ, спросили о лучшем подарке, он ответил: «Обыграть русских. На втором месте – обыграть чехов». В результате все закончилось национальным позором, и это вовсе не преувеличение. 1:11 – крупнейшее поражение в истории Канады, и эта игра попала на передовицы всех газет.
В воротах канадцев играл Джим Рутерфорд – интересно, что будущий генменеджер «Каролины» и «Питтсбурга» в борьбе за место в сборной обошел будущего президента «Коламбуса» и «Рейнджерс» Джона Дэвидсона. Джим при этом был все-таки не самым успешным вратарем: в сезоне в «Детройте» эпохи «Dead Wings» он выиграл только 7 игр из 48. После этой игры Рутерфорда отправили на допинг-тест, и он мрачно сказал прессе: «Кажется, они думают, что я играл под чем-то из-за того, как я сегодня играл».
И нельзя сказать, что Рутерфорд сыграл плохо – пожалуй, из шести шайб, которые он пропустил, мог брать только одну: в большинстве маленький вратарь (173 см) слишком сильно открыл угол. Из 1977-го команда канадских профи кажется детьми, которые впервые увидели друг друга. Шайбы СССР выглядели какими-то издевательски легкими: четыре канадца повернулись на Мальцева с шайбой – он отдает пас на другую штангу на Якушева, замыкающего в пустые ворота. Вся канадская сборная пропускает отскок шайбы – и Харламов опять забивает в пустые с пятака. Легкий прессинг на выходе из зоны (спасибо дальней скамейке) – и Балдерис вываливается один на один.
После игры – еще один скандал: Эспозито и еще несколько игроков отказываются снимать шлемы во время исполнения гимна СССР. «Футбол-Хоккей» уже не особо переживал по этому поводу: «Даже в грубости канадцы выглядели жалкими и унылыми не по-канадски. Когда через несколько часов прошел слушок, что канадцы едут домой, подумалось: ну и пусть, ничего такая сборная не добавляет чемпионату».
Канадцы писали про своих жестче: «Позорное отсутствие спортивного духа сделало ситуацию еще хуже. Уилф Пэймент вел себя как клоун, нахватав 11 минут штрафа. Даже Род Жильбер, канидат на Леди Бинг, показал советской сборной неприличный жест». А игроки и были рады разжечь огонь – форвард «Детройта» Уолт Маккени выдал: «Я не хотел смотреть на русских. Они отличные игроки, но я ненавижу их и их образ жизни. И я должен стоять и смотреть, как их флаг взмывается вверх? Да никогда в жизни!»
Кстати, не снявший шлем Эспозито ненавидел амуницию, которую вынужденно носил по правилам ИИХФ – Фил говорил, что у него голова болит от шлема. Когда Эспозито перед турниром узнал от Иглсона, что должен носить шлем, то заявил, что поедет домой, но Иглсон сказал, что это даже не обсуждается.
Еще одна цитата Фила: «После финала ко мне направился президент ИИХФ Гюнтер Сабецки. Я сорвал свой шлем и швырнул ему. Он подумал, что это подарок. Он потом даже зашел в раздевалку, чтоб я на нем расписался.
– Это не подарок, мудак ты эдакий. Я швырнул им в тебя. Можешь в жопу его себе засунуть, – сказал я».
Вторая игра с СССР мало чем отличалась от первой, только канадцы играли еще более грубо и нахватали 52 минуты штрафа – наша сборная постоянно играла в большинстве и в итоге 47 раз бросила по воротам Эспозито-младшего. Все закончилось со счетом 1:8 – единственную шайбу канадцы забросили в первом периоде, сравняв счет, и на лед высыпала вся скамейка «кленовых». Эспозито позже писал: «Мне жаль брата. Если бы не он, мы бы проиграли 1:16».
Зато тактика запугивания сработала с другой европейской сборной – с ЧССР. Канадцы играли с ними в последний день турнира, когда уже потеряли шансы даже на бронзу – и в этот день они оторвались по полной, выиграв 8:2 и устроив настоящее шоу. Судьи давали им делать это – во время турнира «кленовые» слишком часто жаловались на несправедливое отношение к себе, а после игры с нашиси особенно сильно.
Иржи Голечек, который тогда был вторым вратарем чехословаков, писал в мемуарах: «В этой игре им все сходило с рук. Эспозито со льда ткнул клюшкой нашего тренера Старши, а когда тот пытался обратить на это внимание судьи, подъехал еще раз и ударил Старши кулаком, однако и на этот раз судья не услышал нашего тренера. Эспозито до того обнаглел, что смеялся над Старши и прикладывал палец к губам «тсс, тихо!».. Я глядел и глазам своим не верил». Голечек обвинил партнеров в трусости – победа в этом матче делала ЧССР чемпионом, но ему ответили, что лучше быть живым и вторым.
Парадоксально, но СССР, который забросил канадцам 19 шайб за два матча (все остальные сборные, вместе взятые, выжали за 8 игр 16), остался только на третьем месте, потому что дважды проиграл шведам и один раз чехословакам. Советская пресса объясняла это тем, что канадцы играли сами и давали другим – они не откатывались, «не знали глухой обороны». А вот шведы и чехи знали – да и вратари у них были получше.
Турнир родил одного из самых парадоксальных чемпионов – ЧССР уступила канадцам 2:8, нашей сборной 1:6, но все равно выиграли. В нашей сборной после турнира появился молодой тренер из рижского «Динамо», которого звали Виктор Тихонов, и навсегда изменил историю международного хоккея.
Ну а «кленовые» угрожали-угрожали, но приспособились к европейскому льду и правилам. Иглсон был доволен победами над ЧССР и Швецией (в матче финальной пульки шведы проиграли 0:7) и считал, что европейцы будут рады, если из Канады приедет более слабая команда.
И нельзя сказать, что все следующие канадские команды были лучше первой образца 1977-го – но они не выглядели так дико, как сборная, нахватавшая почти 200 штрафных минут и метавшаяся от позорных разгромов к невероятным победам. Канадцы становились чуть более европейскими, а европейцы оканадились.
