История главного русского гола 2010-х.
Не знаю как вас, а меня в 2011-м от хоккея не перло совсем. Победа на МЧМ в Баффало вспыхнула и погасла – тогда еще никто не знал, что она так и останется единственной на целое десятилетие, а сам по себе молодежный хоккей не был таким культовым, как сейчас. На главную же сборную невозможно было смотреть без боли.
Во всем виноват 2010-й. Сначала Ванкувер, а потом сюрреалистический ЧМ в Германии: мы привезли почти тот же идеальный состав и явно планировали, что соперники расставятся в две шеренги, организуют нам коридор к золотому реваншу и сопроводят его стройной игрой на духовых.
Какое-то время так и было: группу мы прошли с разницей +15, второй состав канадцев c Перри, Бернсом и Таваресом убрали в четвертьфинале 5:2.
Но в финале получили 1:2 от упертых чехов (Ягр отдавал, Клепиш забивал) и окончательно испортили настроение нации.
Еще в разгаре ЧМ-2010 по настроению ударила история вокруг сборной. Мозякина, Семина, Атюшова и Никулина спалили курящими на выходе из ресторана в Кельне, это показали по ТВ, в ответ вся сборная объявила бойкот прессе (в микст-зону выпускали только тройку молодых игроков), и преданный команде Быков вышел на пресс-конференцию импровизировать в защиту этого детского сада. Получилось самое странное тренерское интервью в истории сборной России.
– Зачем объявили бойкот?
– Потому что ваше дело – освещать матчи. Правильно? А когда по телевидению и в прессе рассказывают о том, чем хоккеисты занимаются в свободное время… То есть ищем какие-то подоплеки, негативные вещи… Для этого мы собираемся? Я понимаю мою команду, поэтому… Три игрока будут выходить в микст-зону. Есть вопросы по существу?
– В микст-зоне задают вопросы по игре. И то, что хоккеисты не выходят к журналистам, лишает нас права задать вопросы именно по матчу, а не по курению. Мы не можем общаться только с тремя игроками. Тем более это совсем молодые ребята…
– Сначала представьте себя хотя бы раз в ситуации человека, которого стараются выставить в неглиже. Вам будет приятно? Бейте по мне!
– Вам не хочется попытаться изменить решение хоккеистов?
– В микст-зоне будут три игрока. Мы официально обязаны предоставлять их по правилам ИИХФ. Если хоккеисты продолжат отказываться от общения с прессой, трое будут выходить по-любому.
– А кто это конкретно решил?
– Вся команда. Она приняла решение, которое мне неподвластно.
В общем, вместо того, чтобы восстановить славную репутацию после громкого провала на Олимпиаде и подкрепить какую-то веру в будущее, сборная с таким же шумом повалилась вниз.
На следующий ЧМ мы, хоккейная страна, официально ехали мучиться. Это был четвертый турнир Быкова как главного тренера и к тому моменту уже были налицо все симптомы болезни, которая через три года свалит Билялетдинова, а через семь – Знарка. Сборная стала закрытым клубом для избранных, а всех окружающих считали врагами.
«Быков и Захаркин загнали себя в угол, – объяснял Сергей Гимаев-старший в эфире «Советского спорта», – они никого не подпускают вообще. И потом, да, я разговаривал и с Лешей Морозовым, и с Овечкиным – отношения там хорошие. Но Быков никак не может их поддавить. Не может снять с игры, не может поменять. Выходит тот же Дацюк – вот что ему может сказать Захаркин?».
Все это прекрасно было видно на льду. Из свободолюбивого хоккея Быкова и Захаркина ушел оптимизм, в нем ослабла теория – и свобода стала анархией. Сборная России черте-как играла черте-во-что.
В стартовом матче – 0:2 от Германии. На втором групповом этапе – два поражения в трех матчах, четвертое место в группе и выход на – та-дам – канадцев. У них – традиционный второй/полуторный состав: Бернс (еще не клоун), Пьетранджело, Фанеф (еще не клоун), юные Эберле, Дюшен и Скиннер, капитан Нэш, Спецца, Таварес и Зэйджак. Играть можно – но не в таком же состоянии.
Матч, конечно, был отвратительный. В первом периоде нас перебросали 17-6. Во втором по броскам 10-10, но 0:1 по счету. Третий закончится 10-4 по броскам, и в его начале было полное ощущение, что этот корабль тонет вместе с капитаном и всеми звездами.
Особенно хреновым получился отрезок из двух подряд наших удалений. Второе перехлестнулось с первым, несколько секунд играли втроем – и, чего там говорить, канадцы нас бессовестно возили.
А потом, без всяких предпосылок, буквально из воздуха возник момент, после которого Россия не просто вернулась в игру. В целом было очевидно, что тот чемпионат мира и вообще сборную Быкова уже ничего не спасет, но этот момент подарил зрителям главное, что только может спорт – безумную сиюминутную радость, безумную гордость за страну (в том числе – за хоккей) и слегка безумную надежду на то, что в итоге все будет хорошо.
Вспоминая этот гол в четвертьфинале ЧМ-2011 мы до сих пор верим, что можем спастись из любой ситуации, потому что мы – русские, у нас смекалка. Скажу даже так: именно генетическая память об этой шайбе оставляла нам надежду, когда в финале псевдо-Олимпиады-2018 сборная проигрывала и оставалась в меньшинстве на концовку.
С каждой секундой того нашего меньшинства хоккей становился все депрессивнее. Шайба на крюке у Горовикова, тот выбрасывает ее с неудобной – ага, щас. Через секунды на другом борту воюет Кайогородов, но игра остается в нашей зоне. Совсем молодой Скиннер находит в центре зоны Фанефа и тот шмаляет практически в упор: шайба попадает в нашего защитника и отскакивает к Кайгородову, которого уже накрывал огромный Бернс.
Что было дальше я до сих пор помню в деталях даже без подсказок ютуба. Прекрасно помню, как катался по полу в абсолютной тишине – в Барнауле тогда была уже ночь и кричать было неприлично. Прекрасно помню как это было, но до сих пор не понимаю, как он это сделал; и, конечно же, в Голливуде и до такого додуматься не могли.
Даже комментаторы Первого канала, обычно чопорные и сухие, захлебнулись от этого безумия.
На все про все – 20 шагов. На третьем он прокинул Бернса, который довольно тупо покатил вперед, не ожидая, что русский нападающий сыграет так агрессивно. На седьмом – небольшая пауза, чтобы таким же элементарным приемом пробросить шайбу мимо Спеццы – тот, видимо, тоже не думал, что у соперника хватит наглости на такое.
Следующие несколько шагов – равномерное ускорение к воротам. Не такое эффектное, какими славился Павел Буре, но уверенное, спокойное, на широком шаге, на низкой посадке, достаточное для того, чтобы не догнал ни один из этих канадских здоровяков.
На последних пяти – перекладываем шайбу под удобную руку и бросаем мимо Бернье, который, как и положено вратарю, сначала выкатился вперед, чтобы сократить угол обстрела, а потом постепенно откатывался назад – и оказался в полупозиции. Бросок не должен был быть сильным, хватило простого кистевого, верхом.
Когда я пересматриваю эту шайбу, меня поражает практически каждый из этих шагов.
Для начала – холодный ум. Тридцать секунд назад для нас было счастьем просто выйти из зоны: казалось, что если ты подхватил шайбу, то выйди в среднюю, на эмоциях отбрось ее за чужие ворота и с матерком лети на смену (что, кстати, почти наверняка кричали с лавки). Но нет.
Потом – дерзость: одним и тем же приемом подряд двух болванов (извините, Бернс мой любимый игрок, но тут как-то не подбирается другого слова). И это даже не финт, это проброс на свободный лед мимо корпуса соперника, который уже никак не может тебя остановить. Это элементарная вещь.
Если разбирать это всерьез, то канадцы, конечно, виноваты сами – особенно Спецца, который был последним. Они слишком тупо кидались на игрока с шайбой (за это прилично ругают в детских школах), не в корпус и не в шайбу, ни туда, ни сюда, и активными бессмысленными действиями не оставили Кайгородову других вариантов, кроме как на автомате пробрасывать их и катить вперед.
Когда у него появилась возможность вдохнуть и задуматься, что, собственно происходит, перед ним уже оставался только Бернье и куча свободного льда. У русских нападающих – у любых нападающих – в такие моменты включаются инстинкты.
Еще мне очень нравится рассматривать в этом эпизоде разницу между нашей и канадской школами хоккея – и вообще уникальность именно русского подхода. Здоровых канадцев учат доминировать силой – тем более в большинстве – и они такие несутся. А наш, совершенно обычных размеров игрок сделал их элементарным и поэтому издевательским приемом. И этот игрок был не Овечкин, не Малкин, не Дацюк и даже не Александр Семин.
Это был Алексей Кайгородов. Вот так, получите. У нас так может каждый.
Ну или почти каждый.
Разумеется, Кайгородов – это не совсем обычный русский хоккеист. Звездочка магнитогорской школы, один из лучших ее выпускников. Второй раунд драфта-2002. В сезоне-2004/05 был вторым снайпером Суперлиги.
«У Кайгородова великолепное ускорение и абсолютно точный пас, – писал в своей книге Дэйв Кинг, который тренировал Алексея в «Магнитке». – Видение игры делает его классическим плеймейкером ларионовского типа».
В 2006-м Алексей уехал в «Оттаву», провел там шесть матчей за целый сезон и вернулся домой. В Суперлиге, а потом в КХЛ он считался одним из самых крепких креативных центров и здорово играл в пас. Сезон-2010/11 был у него одним из лучших, и в боттом-6 сборной Кайгородова вызвали вполне закономерно: кто-то должен был связывать Артюхина с Тарасенко и выкладываться в меньшинстве.
На такой суперский гол из меньшинства никто, понятно, не закладывался, но и ничего шокирующего в нем тоже нет: Кайгородов всю карьеру здорово понимал хоккей и в нижних звеньях играл не потому, что он такой простой работяга. А потому что так устроены сборные – в них черновой работой занимаются локальные звездочки.
Гол Канаде так и остался пиком его карьеры – кстати, тоже вполне справедливо. Книга Дэйва Кинга в одном из разрезов про становление Малкина, в другом – про падение некоего Фиша (загадочного таланта, который спился), а еще в одном – про постепенное разочарование в Кайгородове.
Приятное первое/второе впечатление («он очень профессиональный молодой человек, который усердно работает на тренировках и хочет стать лучше. Он сказал мне, что его мечта — играть в НХЛ. Подозреваю, однажды он увидит осуществление своей мечты») сменяется раздражением: «Ему необходимо играть с большей остротой. Его игре нужно больше решительности. Он хочет в недалеком будущем играть за «Оттаву», но если не подтянет этот элемент игры, в НХЛ он не задержится».
А потом и пренебрежением: «Кайгородов в жесткой серии против «Лады» исчез, потому что это Кайгородов».
Через пару дней после чудо-гола Алексей из первых рядов увидит другой исторический для России – прямо на его глазах Гранлунд исполнит легендарный лакросс.
Через полтора года после чуда-2011 Алексей перейдет в «Салават Юлаев», где поначалу образует удивительную, но вполне боевую тройку с Хартикайненом и Никитой Филатовым, а потом постепенно потеряет скорость и станет откровенным ветераном.
В 2015-м «Магнитка» Ильи Воробьева (которого Кайгородов застал еще действующим игроком) подберет его из обреченного заезда в «Динамо», чтобы закрыть дырочку в нижних звеньях. Алексей отыграет почти весь плей-офф, выходя на 5-10 минут, побьется в трех матчах финала и поднимет над головой в целом заслуженный кубок.
И сразу после этого закончит карьеру.
В 2015-м ИИХФ смешно отметила культурное значение гола Кайгородова в ролике «5 лучших голов чемпионатов мира» – там шайбы только 2010-2011 годов и наша на четвертом месте. Но оно конечно, намного шире – просто в ИИХФ не очень владеют контекстом.
После гола Кайгородова мы – хоккейная Россия – чувствуем, что как бы нам не было тяжело, как бы мы плохо не играли, придет новый Кайгородов и вытащит нас из любого дерьма.
Это чувство живет в нас до сих пор и оценить его невозможно.
